Сто лет и чемодан денег в придачу

• Предыдущая
• 47/117
• Следующая

— А это накрылся номер третий, — догадался Юлиус.

Все двуногие пассажиры автобуса выскочили наружу (причем одним это удалось быстрее, чем другим) и бросились к искореженной «БМВ».

Там, склонясь на руль, предположительно мертвый, сидел незнакомый приятелям мужчина, по-прежнему сжимая в руке револьвер, такой же, как тот, которым им сегодня несколько раньше уже угрожал бандит номер два.

— Три-ноль, — сказал Юлиус. — Интересно, закончатся они когда-нибудь или нет?

Бенни не одобрил небрежного тона, взятого Юлиусом. Вполне хватило бы отправлять на тот свет по одному бандиту в день, а за сегодня они уже двоих ухайдакали, а еще шести вечера нет. Как бы им сегодня не утроить норматив, если так пойдет.

Аллан предложил припрятать где-нибудь покойника номер три — ничего хорошего, когда ты слишком крепко ассоциируешься с тем, кого укокошил, если только ты не хочешь сам заявить, что ты его укокошил, а хотеть этого, полагал Аллан, у приятелей оснований нет.

Тут Прекрасная принялась костерить покойника, склонившегося на руль, в том смысле, что нельзя же быть таким адским дебилом и ставить свою машину поперек дороги. Покойник в ответ слабо захрипел и шевельнул ногой.

~~~

Комиссару Аронсону ничего не оставалось, как продолжить поездку в том же направлении, куда уехал Шеф-Ердин каких-то полчаса назад. Он, разумеется, даже не рассчитывал догнать лидера «Never Again» — но вдруг по дороге найдется что-нибудь интересное? Кстати, ведь и Векшё вроде бы недалеко, а комиссару надо будет остановиться в какой-нибудь гостинице, чтобы обдумать положение и поспать хоть несколько часов.

Проехав некоторое расстояние по дороге, Аронсон обнаружил останки новой «БМВ-Х5», плотно влипшей в еловый ствол. Не удивительно, что машина вылетела с дороги, подумал поначалу Аронсон, памятуя о скорости, на какой Ердин покинул Шёторп. Но при ближайшем рассмотрении картина его все-таки удивила.

Во-первых, в машине никого не оказалось. Водительское сиденье все в крови — а самого водителя нет.

Во-вторых, правый борт машины был неестественным образом смят, там и сям виднелись следы желтой краски. Видимо, в машину на полной скорости врезалось что-то желтое и большое.

— Например, желтый автобус «Скания-K113», модель 1992 года, — пробормотал комиссар Аронсон.

Данное умозаключение с самого начала не требовало особой проницательности, а уж когда на правой задней двери «БМВ» обнаружился вдавленный в нее передний номерной знак желтой «Скании», все стало на свои места. Аронсону оставалось только сравнить цифры и буквы с теми, что указывались в свидетельстве о регистрации, выданном Государственной дорожной службой, чтобы больше не сомневаться.

Комиссар Аронсон по-прежнему не мог понять, что происходит. Но одна вещь становилась ему все яснее: столетний Аллан со товарищи — мастера отправлять людей на тот свет, не оставляя трупов.

Глава 13
1947–1948 годы

Аллану определенно случалось ночевать поудобнее, чем лежа на животе в кузове грузовика, направляющегося в Тегеран.

К тому же было холодно, а особым образом переработанного козьего молока под рукой не имелось. Да и руки, кстати говоря, по-прежнему оставались связанными за спиной.

Не удивительно, что Аллан обрадовался, когда путешествие подошло к концу. Был уже вечер, когда грузовик остановился у главного входа в большое коричневое здание в центре столицы.

Двое солдат помогли друг другу поставить иностранца на ноги и слегка отряхнуть. Затем развязали Аллану руки и вновь приставили винтовки к его спине. Владей Аллан фарси, он сумел бы прочесть, что написано на золотистой латунной табличке у двери, возле которой они остановились. Но фарси Аллан не владел. Да это и не так важно. Важнее было то, что ему, возможно, предложат завтрак. Или обед. А лучше то и другое вместе.

Зато солдаты, наоборот, прекрасно знали, куда они доставили возможного коммуниста. И, толкнув Аллана в дверь, один из них попрощался с ним и ухмыльнулся, пожелав по-английски:

— Good luck!

Аллан искренне поблагодарил за пожелание удачи, хоть и издевательское, и подумал, что он в любом случае попытается как-нибудь вмешаться в дальнейший ход событий.

Офицер, командовавший группой, которая задержала Аллана, передал его, как положено, с рук на руки другому офицеру внутри здания. После того как арестованного соответствующим образом зарегистрировали, он был препровожден по ближайшему коридору в камеру предварительного заключения.

Камера была поистине отель «Шангри-Ла» по сравнению со всем тем, к чему Аллан привык за последнее время. Четыре койки в ряд, на каждой пара одеял, электрическая лампочка под потолком, в одном конце — раковина и кран, откуда непрерывно капала вода, а в другом — большой ночной горшок с крышкой. К тому же Аллан получил приличную тарелку каши и целый литр воды, чтобы утолить голод и жажду.

Три койки были не заняты, но на четвертой лежал мужчина, сцепив пальцы и закрыв глаза. Когда Аллана впустили в помещение, мужчина пробудился от своей дремы и встал. Он был высокий и тощий, в глаза бросался белый пасторский воротник на темном фоне остальной одежды. Аллан протянул ему руку, чтобы представиться, и с сожалением сообщил, что не знает местного языка, — но возможно, господин пастор понимает немножко по-английски? Мужчина в черном подтвердил, что это в самом деле так, поскольку он родился, вырос и получил образование в Оксфорде. И назвался Кевином Фергюсоном, англиканским пастором, который уже двенадцать лет находится в Иране и уловляет заблудшие души, дабы обратить их к истинной вере. Как, кстати, у господина Карлсона с религией?

• Предыдущая
• 47/117
• Следующая