Шальная музыка

Оглавление

— На чем основано такое предположение? — спросил Бирюков.

Зубенин чуть помялся:

— Владик вечером меня спросил: «Ричард, ты не сочинил сказку про магнитофон?» Я ответил, мол, в этом у меня не было никакой необходимости.

— Тогда Труфанов вторично послал вас в райцентр?

— Нет, Владик попросил на вечер автомашину. Отказать не смог — долг на моей шее камнем висит.

— Куда же он ездил на ваших «Жигулях»?

— Слово джентльмена, не поинтересовался этим. Утром, до начала работы, Владик заехал ко мне в институт и отдал ключи от машины.

— Выходит, Труфанов всю ночь катался?

— Не знаю. Мы с вечера договорились, что он утром к институту машину пригонит.

— Сколько на счетчике было накручено?

— Ерунда, около двухсот километров.

— Это примерно до райцентра и обратно…

— Ну почему непременно до райцентра?.. Бывает, когда достаю что-то очень дефицитное для института, я по Новосибирску за день до двухсот пятидесяти накручиваю.

— Машина была исправна?

— Что ей сделается за две сотни пробега. Слабые передние колеса, когда вернулся домой из неудачной поездки, я сразу заменил задними, а на зад поставил две новых запаски.

— Труфанов ездил уже на новых колесах?

— Да, на которых сейчас катимся.

— Таблички госномеров какими были?

— В смысле?..

— Не замазаны грязью?

— Наполовину забрызганы. Пришлось оттирать.

В разговор вмешался Веселкин:

— Между тем пятнадцатого сентября и всю последующую неделю в Новосибирске держалась сухая погода.

— В райцентре — тоже, — добавил Антон. — Где Труфанов в грязь заехал?

Зубенин пожал плечами:

— Затрудняюсь сказать… Владик гоняет по-дурному. Может, в старую лужу на скорости где-то влетел.

— А в салоне машины после Труфанова ничего подозрительного не заметили? — снова спросил Зубенина Бирюков.

— Ни сучка, ни задоринки! — оптимистично ответил тот.

— Осматривали салон?

— А как же! Я по неопытности попадал перед женой впросак. Однажды, расставаясь с приличной дамой, впопыхах нахлобучил ее шляпу вместо своей. В этом маскараде домой, разиня, приперся. Люсенька у порога обнаружила «прокол» и такой джаз-концерт закатила — до сих пор вспоминать неприятно. С автомашиной тоже влип вскоре после того, как по наследству от тестя ее получил. Одна растрепа после пикничка обронила в салоне губную помаду. Люсенька этой акварелью всю физиономию, будто клоуну, мне раскрасила. Еле отмылся. Теперь я ученый — постоянно контролирую, чтобы с дамскими оплошками не погореть.

Бирюков улыбнулся:

— Оригинальный вы человек. Из ошибок делаете своеобразные выводы и упорно продолжаете заниматься все тем же. Неужели самому не тошно от такого занятия?

— Это единственное мое удовольствие в жизни, — Зубенин хихикнул. — Я ведь не пью, не курю, не наркоманю. На работе верчусь волчком, унижаюсь перед начальством, получаю мало. Пробовал остановиться — скучно невмоготу. От беспросветной тоски — хоть в петлю лезь..

— Да-а-а, — со вздохом проговорил Антон и, возвращаясь к прерванной теме, спросил: — Чехлы на сиденьях в машине давно меняли?

— Прошлой зимой. Я один раз в году отдаю их в стирку.

При въезде в город, чтобы не отвлекаться от управления автомашиной, Бирюков прекратил разговор. Да и говорить с Зубениным, собственно, больше было не о чем. Дальнейшее выяснение истины зависело от результатов криминалистической экспертизы, а рассказанное вроде бы с непосредственной искренностью Ричардом предстояло еще основательно проверить и подтвердить показаниями «Десантника» и Труфанова.

Зубенинские «Жигули» Антон Бирюков поставил на служебной автостоянке возле здания УВД, где находились лаборатории научно-технического отдела. Буквально через несколько минут рядом припарковался райотделовский оперативный «уазик», на котором приехали из райцентра следователь Петр Лимакин и эксперт-криминалист Лена Тимохина.

Глава XVIII

Операция «Игра», проведенная горуправлением милиции, завершилась успешно. Взятая с поличным компания картежников во главе с «Прапором» и хозяин музыкального подвальчика Владик Труфанов оказались в изоляторе временного содержания.

К утру Тимохина закончила экспертизу по исследованию протектора колес зубенинских «Жигулей». Отпечаток на глине у сусличьей норы был оставлен правым задним колесом. Значит, если Зубенин на самом деле заменил колеса, то к дачному кооперативу «Синий лен» подъезжал Труфанов. Видимо, он и увез Зуева из дома. Оставалось неизвестным: кто соучастник Труфанова?.. По словам нештатного инспектора ГАИ, пытавшегося остановить красные «Жигули» возле железнодорожного вокзала в райцентре, этот инкогнито был то ли в милицейской, то ли в военной форме. Видимо, он и выманил Левчика из квартиры.

— Не «Прапор» ли нарядился в свою бывшую форму?.. — высказал предположение Антон Бирюков следователю Лимакину.

Лимакин задумался:

— Когда его уволили из армии?

— Лет семь назад.

— Неужели так долго хранит армейскую одежду?

— В армейской рубахе, во всяком случае, я видел его в кафе, — сказал Антон. — Что касается другого обмундирования, то обычно военные оставляют на память китель с регалиями и фуражку. Этого вполне достаточно, чтобы ночью сойти за сотрудника милиции.

— В принципе — да, — согласился следователь. — С чего, думаешь, лучше начать отработку этой версии?

— С раскрытия магнитофонной кражи.

— Давай! Пока я заканчиваю оформление показаний Зубенина, займись, Антон Игнатьич, «Десантником». Потом за остальных сообща возьмемся.