Поджигатель

Оглавление

— Та самая компания?

— Вот-вот. Вместо того чтобы сокращать количество химии, которая отравляет землю, мы начинаем вносить ее еще больше — поскольку растения на нее уже не реагируют. — Маргарет хлопнула ладонью по бедру. — Господи, мир сходит с ума! Ученые! Филантропы! Если бы. Они беспокоятся только о финансировании своих причуд, им нравится ощущать себя творцами. Не верьте рассуждениям о том, что высокие урожаи позволят снизить цены и накормить страны «третьего мира». Семена помидоров наш огородник вынужден покупать каждый год. Та же участь ждет фермеров в Азии, Африке. С кем они будут заключать контракт на поставки? С теми же компаниями, которые станут контролировать и цены.

Ли Янь в отчаянии потряс головой.

— Слишком много вы на меня вывалили. Знаю только, что этот суперрис появился у нас всего три года назад, а урожай уже вырос вдвое. Китаю больше не грозит голод. Впервые за всю историю мы стали крупнейшим в мире экспортером риса.

Маргарет пожала плечами, полемический запал в ней прошел. «Какой вообще был смысл заводить подобный разговор? — подумала она. — В любом случае изменить что-либо теперь невозможно».

— Видите ли… — Последовал тихий вздох. — Я уже говорила, биотехнологии дают человеку некоторые преимущества. Меня беспокоит перспектива. Как достижения генетики скажутся на наших детях и внуках?

Ли Янь пробормотал какое-то китайское проклятие. Движение на улице вновь стояло.

— Сколько сейчас времени? — спросил он.

— Почти половина пятого.

— С такой скоростью мы доберемся до вокзала к ночи.

Он опустил стекло, прилепил к крыше мигалку и включил полицейскую сирену.

— Держитесь!

Джип свернул на полосу для велосипедистов, набрал скорость. Водители двухколесных машин в панике увертывались от капота. Ли покосился на пассажирку.

— Уж если окошко открыто, может, я все-таки покурю? После ваших рассказов табачный дым кажется мне меньшим злом, чем еда.

— На это и не рассчитывайте. В табак они пихают такое…

II

Площадь перед зданием пекинского железнодорожного вокзала была запружена суетливой толпой. По обеим сторонам широкой каменной лестницы стояли две высокие башни с часами, разделенные огромным электронным табло. Перед дверями главного входа виднелись рамки металлодетекторов, через которые бдительные полисмены пропускали пассажиров внутрь. Преодолев полоску бордюра, Ли Янь осторожно направил джип прямо к ступеням. Мигалку он уже убрал, сирену выключил: добропорядочный пекинец всего лишь спешил проводить родственника. Две девушки в деревенских соломенных шляпах, метлами собиравшие разбросанный по асфальту мусор, с гневными лицами пролаяли вслед машине длинное ругательство. Лет шестнадцати или семнадцати, обе одеты в комбинезоны из джинсовой ткани и белые футболки, лица прятались от пыли под марлевыми масками. В людском столпотворении медленно прокладывали себе дорогу тележки с багажом. На ступенях лестницы тут и там в окружении чемоданов группками сидели отъезжающие.

Следом за Ли Янем Маргарет вошла в кассовый зал, расположенный в западном крыле вокзала.

От десятка окошек в дальней стене зала по мраморным плитам в сторону дверей тянулись завитые сложными спиралями очереди. Над каждой кассой имелась табличка с перечислением пунктов назначения. Глядя на иероглифы, Маргарет подумала: а как иностранец узнает, к какому окошку ему встать? Несшийся из громкоговорителей бесполый голос монотонно извещал о времени прибытия и отправления поездов. Присоединившись к одной из очередей, Ли начал отстукивать каблуком ботинка нервную чечетку.

— Куда собрался ехать ваш дядя? — спросила Маргарет, вовсе не испытывая любопытства — скорее, из вежливости.

— В Сычуань, — рассеянно ответил детектив.

— На родину предков, да?

— Отец совсем плох. Дядюшка сначала навестит его в Ваньсяне, а оттуда отправится в Цзыгун, чтобы поговорить с моей сестрой.

Слово «поговорить» прозвучало так, что Маргарет насторожилась.

— У нее возникли проблемы?

— Она беременна.

— Это плохо?

— Вы задаете чересчур много вопросов.

— Простите.

Ли тяжело вздохнул.

— Сестра уже рожала. — Заметив на лице американки недоумение, он поинтересовался: — Слышали что-нибудь о политике «одна семья — один ребенок»?

— А! — Конечно, Маргарет слышала о ней, не понимая правда, как китайские власти сумели навязать людям подобный абсурд. — Но что происходит, если у супругов появляется второй?

— Вступая в брак, молодые публично обещают ограничиться первенцем. Им предлагают подписать так называемый «добровольный отказ» от права родить следующего ребенка. В обмен государство предоставляет мужу и жене определенные льготы: налоговые, в получении образования и медицинского обслуживания; в некоторых районах таким семьям дают квартиры. Помимо этого молодой матери настоятельно рекомендуют процедуру стерилизации. Если женщина вновь решится забеременеть, то ее семью лишают всех этих льгот, вплоть до квартиры. — Ли Янь стиснул пальцы в кулак. — Во время второй беременности на мать будут оказывать сильнейшее давление, вынуждая ее сделать аборт. О том, чем такие случаи заканчиваются, лучше не говорить.

Маргарет попыталась представить, как правительство США диктует американским женщинам, сколько они могут иметь детей. Но воображение оказалось бессильным. В то же время она отлично сознавала, какую опасность таит в себе бесконтрольный рост населения для страны, число жителей которой уже приблизилось к полутора миллиардам: безработица, голод, экономический крах… Сложный выбор.