По стопам Господа

Оглавление

– Ваша паранойя ему еще и не такое припишет.

– Риттер подслушал часть их разговора. Эта парочка обсуждала неприятные побочные действия магнитно-резонансной томографии.

– Ерунда! Побочные эффекты Супер-МРТ – этический конек Теннанта, он всем про это уши прожужжал. Плевать. С главными вещами это никак не связано.

– Но прежде они добрых десять минут о чем-то говорили – и мы не в курсе о чем. И Риттеру кажется, что в руке Теннанта он видел диктофон.

Скоу с досадой вздохнул.

– Что же, по-вашему, необходимо сделать?

– Обоих немедленно ликвидировать.

Аэнбэшник так и ахнул.

– Я не ослышался?

– Сами знаете, что не ослышались. Мы вынуждены предположить, что Вайс имеет исчерпывающую информацию о проекте «Тринити» и знает о подозрениях Теннанта относительно причины смерти профессора Филдинга.

– Профессор Вайс – никак не связанная с проектом законопослушная гражданка.

– Не хотите ликвидировать – разрешите мне допросить их… с пристрастием.

Ответом было долгое-предолгое молчание. Наконец Скоу сухо осведомился:

– Кто-либо из наших следует за такси с профессором Вайс?

– Риттер, мой лучший агент. Может запросто организовать несчастный случай.

Голос Скоу разом изменился, в нем появился металл:

– А теперь внимательно слушайте меня, Гели. Пусть ваш агент допасет профессора Вайс до ее дома и свернет слежку. При этом она его вообще не должна заметить. И чтоб он не смел и дыхнуть в ее сторону!

– Что-о-о?

– Я приказываю отозвать вашего пса. Далее. Вашей команде следовать за профессором Теннантом до его дома, оставить стандартного дежурного – и отдыхать.

У Гели дух захватило от возмущения.

– Под угрозой безопасность всего проекта! Налицо грубые нарушения секретности. Пустим дело на самотек – потеряем контроль над ситуацией… если мы его уже не потеряли!

– Мисс Бауэр, завтра президент Соединенных Штатов может пригласить Дэвида Теннанта в Овальный кабинет. Вы эту вероятность хорошо прочувствовали? Не исключено, что президент уже беседовал с Теннантом. Поэтому вам, милочка, следует немедленно успокоиться. Любым способом. Примите транквилизатор. Или трахнитесь. Не люблю быть грубым, но приходится. И последнее… Я тут в уютном кругу семьи. Поэтому беспокоить меня разрешаю лишь в том случае, если Теннант выйдет на связь с президентом – или кого-нибудь пристрелит на улице.

– Официально заявляю вам, что я категорически против такого легкомысленного решения.

– Ну и ладно.

– Я хочу поговорить с Годином.

– Это невозможно. Сейчас он вне пределов досягаемости.

– Где он?

– В Маунтин-Вью, разбирается с кризисной ситуацией.

– Он же был тут, в городе, еще во время ленча!

– Питер купил «Гольфстрим-5», чтобы летать, а не любоваться.

Гели слышала, как где-то далеко визгливо ссорятся сыновья Скоу, что-то бубнит телевизор.

– Боюсь, я не могу принять вашу оценку ситуации. Я не вправе игнорировать мои обязанности лишь потому, что вам не хватает мужества принять решение, необходимое для защиты проекта "Тринити".

– Вы совсем рехнулись? Сегодня вечером я дважды беседовал с Питером. Я отлично знаю, чего он хочет и чего он не хочет. Если вы сейчас позволите себе самовольные действия, даже ваш отец не спасет вашу задницу.

Если Гели прежде просто не любила Скоу, то теперь она его ненавидела.

Отключив связь, она тупо уставилась на экран компьютера, на котором по-прежнему высвечивался список личных вещей Филдинга. "Клык кобры". Какого дьявола этот нобелевский придурок держал у себя в кабинете клык кобры?

Надо было, как она и собиралась, сходить в камеру хранения и еще раз без спешки перебрать его личные вещи, но перепалка со Скоу настолько выбила ее из колеи, что Гели решила отложить на потом это нудное дело.

Она и прежде работала, имея самое приблизительное представление о сути проекта «Тринити». В армии ее научили не задавать вопросов. Там можно двадцать четыре часа в сутки охранять здание и не знать, что в нем – ядерные боеголовки или ящики с нижним бельем. Однако теперь у нее появилось неприятное ощущение, что она не знает слишком многого. Казалось, стержневая тайна «Тринити» держала мертвой хваткой всех и вся. Но вот критическая ситуация – а Гели приходится сидеть сложа руки. Когда надо срочно переговорить с Годином, он вдруг пропал с концами!

Загнанная в тупик, Бауэр связалась с Риттером и приказала ему снять слежку за Рейчел Вайс. Молчаливый молодой немец сейчас пригодится ей здесь, в центре безопасности. Скоу велел успокоиться? Что ж, она последует его совету. А способ быстро успокоиться Гели знала только один: перестать отдавать команды и на несколько минут подчинить себя мужчине.

Глава 10

Живительный сон без снов… Но, проснувшись, я тут же вспомнил мертвого Филдинга на полу его кабинета – и сердце дико заколотилось. Солнце било через щель между занавесками. Ночь пережил, слава Богу. Я хлопнул радиобудильник по макушке и заткнул его пронзительные вопли.

Президент так и не позвонил. Я проверил автоответчик – на случай если я спал слишком крепко. Ни одного сообщения. Стараясь гнать мрачные мысли, на которые наводило молчание президента, я позвонил Лу Ли. Автоответчик. Все еще голосом Эндрю. И шутливым тоном. Я быстро повесил трубку. Будем надеяться, что смекалистая вдова Филдинга к настоящему моменту уже по меньшей мере в сотне миль от Чапел-Хилла. Я зашел в ванную, щелкнул за собой замком и начал торопливо бриться.

Вчера, когда я вернулся от Лу Ли, возле моего дома стоял автомобиль наблюдения. Как только я подъехал, аэнбэшники тут же смылись. Забрав из машины все компрометирующие вещи, я зашел в дом и позвонил Рейчел. Все в порядке, она добралась без приключений. Два часа я лежал одетый на кровати с открытыми глазами, мучительно прислушиваясь: вломятся или не вломятся? Размышлял я и о карманных часах Филдинга. Тусклое исцарапанное золото корпуса, желтый циферблат с римскими цифрами… "Не часы, – сказала Лу Ли. – Брелок". Как-то я поинтересовался у Филдинга, что это за кристалл на конце цепочки. Тот ответил: подарил тибетский монах из окрестностей Лхасы – мол, камушек гарантирует безупречную память. Филдинг почему-то очень смеялся, рассказывая это. Тогда смысл шутки до меня не дошел. Теперь я его вдруг понял.