Эпоха лишних смыслов

Оглавление

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Подумаешь, еще как подумаешь. Тут прорыв, самый настоящий, серьезный прорыв, я Макса только что с Конгресса вытащил, он едет в аэропорт уже, книгу прочитает по дороге. И тебе бы надо.

Я нажала на «отбой» и распахнула дверь ванной. Туров стоял передо мной, все еще прижимая телефон к уху.

– Ты едешь?

– Арлинова сказала, что хватит вас двоих. Я на подхвате, как обычно, страхую и замыкаю.

– А смысл? – резко поинтересовалась я. – Почему нам не пойти с тобой?

– Потому что это прорыв, детка, – хохотнул Туров, – у меня другая специализация.

Я вытерла слезы рукавом и, готовая действовать, пошла вслед за ним.

Глава 2

Я уже в третий раз набирала Максу. Номер был простой и запоминался легко, с первой попытки. Сколько эта простота стоила при покупке за бокалом шампанского в ВИП-зале, я представляла себе достаточно хорошо. Дома, в Лондоне, у меня тоже были сплошные восьмерки после префикса.

«Абонент недоступен, оставьте сообщение после сигнала». Женский голос едва пробивался сквозь помехи. Я раздраженно засунула айфон в карман джинсов. А что мне ему говорить? «Прилетай скорее, дорогой Макс»?

Мы мчались по заиндевевшей и стоявшей в пробках Москве, не стесняясь мигалки на крыше. Водители провожали нас недовольными взглядами и даже гудели вслед, но рыжему парню за рулем было все равно. Реальность рвало по кускам где-то на юге, и успеть надо было во что бы то ни стало. Я рассеянно провела пальцами по увесистой пачке листов А4, которой Туров снабдил меня сразу по выходе из ванной. Бумага не грела, ощущение от нее оставалось странноватое.

Спонтанный прорыв, повезло, как покойнику. Туров помочь не может, де, специализация не та; Макс летит, но где летит, когда приземляется, сколько будет ехать через весь город, – одному богу известно. Или, в нашем случае, дьяволу.

– Да, – спокойно сказал водитель, и я вскинула взгляд на него.

Невозмутимый, сосредоточенный, он мчал, срезая углы, улицы, светофоры, формируя какую-то свою реальность, в которой по Москве можно было ездить со скоростью сто десять.

– Нет. Не знаю. Да, Зефир везу. И дожидаться буду. Сколько потребуется.

Последнее прозвучало довольно дерзко, и я сделала попытку улыбнуться – по-настоящему. Не то чтобы получилось удачно. Я нервно покрутила сотовый в руках, думая, куда его деть, когда пойду… пойду закрывать реальность. На экране был кусок совсем другой жизни: дождь и красная телефонная будка – старый-старый расплывчатый снимок.

– Можно вещи тут оставить? – спросила я у парня, решив, что он уже договорил.

Тот посмотрел на меня в зеркало заднего вида и молча кивнул. Глаза красивые. А так я даже и рассмотреть его не успела, потому что Туров на пару с Арлиновой вливали в меня последние инструкции, наверное, с полчаса, говоря наперебой и одновременно, и хоть бы что полезное вспомнили вместо пересказа учебников.

– Солнышко, – верещала Арлинова, – забудь, что я тебе наговорила, но помни, ради всего святого, что это тебе не «Оттенок льда»! Что ты станешь частью книги, как только шагнешь в прорыв, и с каждой секундой вспомнить, зачем ты там, будет сложнее и сложнее! Зацепись за что-нибудь мыслями, не давай той реальности власти над собой.

Рекомендация была настолько же полезной, насколько бесполезной и ненужной одновременно. По словам Макса, сделать это было просто невозможно. Прорыв закручивал, ломал под себя, и сегодня мне предстояло познакомиться с этим в одиночку.

– Спонтанный, – бодро вещал Туров, – никто даже и не думал, что на это могут купиться, я тут пролистал по диагонали – вообще ни о чем, космическая станция какая-то, монстры, компьютерная игрушка, а не книга. Но сегодня – сегодня просто зашкалило. Похоже, стандартная схема, Оливин, кто-то из тысячников в своем блоге кинул ссылку, и она разошлась, как рябь по поверхности, понимаешь, по поверхности нашего мира, но только со скоростью, раз в двадцать превышающей обычную. В книгу поверили и стали горячо рекомендовать друг другу. Нет, Оливин, я считаю, если в это верят, то конец света должен уже настать, поделом, правильно.

Я вздохнула, возвращаясь в реальность, к молчавшему телефону. Может, надо позвонить попрощаться? Хотя бы маме, если не Лешке?

– Прорыв? – коротко поинтересовался водитель, снова глядя на меня.

– Он самый, – отозвалась я, неуверенная, можно ли ему что-то говорить.

– Первый раз?

Я чуть пожала плечами в ответ. Парень начинал меня утомлять. Я просто не в силах была удержать в руках столько нитей.

– Я вас раньше не возил никогда, – сказал он примирительно.

– Зефир? – спросила я, приподняв брови.

Парень резко рассмеялся:

– Закрытие фантастических реальностей. Зе-фир.

– Когда доедем?

– А мы, собственно, уже. – Он повернул руль вправо и затормозил.

Я в последний раз посмотрела на экран мобильного, с досадой швырнула его на кожаное сиденье и выскочила на улицу, поднимая воротник пальто. Напрасно. В переулке было лето. Или, по крайней мере, ранняя осень, точно не скажешь. Я бросила взгляд на дорогу, по которой мы приехали. Вдалеке еще царила зима, но тут…

– Удачи пожелайте. – Я механически размотала шарф и бросила пальто внутрь.

– Удачи! – Парень даже из окна высунулся. – Меня Миша, кстати, зовут.

Пришлось обернуться, несмотря на то, что взгляд, как магнитом, притягивало к мерцающей полосе около стены дома.

– Оливин, – буркнула я, возвращаясь на бренную землю, и тут же охнула.

Если прорыв затянул меня с такой силой, когда я на него посмотрела, то чего же ждать дальше?! Старательно не поворачиваясь, я сделала три шага по направлению к машине.