На врагах тоже женятся (СИ)

Оглавление

— Дайте пройти, — строго произнесла.

— Дева, а давай я их покусаю? — предложил крыс.

— А давай я как‑нибудь сама?

Крыс недовольно засопел, но продолжать разговор не стал. Обиделся. Посмотрев на воинственно настроенных детей я только хмыкнула. Видимо что‑то отразилось на моем лице, потому что защитницы отца вздрогнули и попятились вглубь дома. Уже лучше. Пройдя за ними внутрь, осмотрела довольно бедного вида помещение. Почти в таких же условиях и я сейчас живу. Подавив вздох, уловила еле заметное движение в углу комнатки. Подошла поближе и невольно поморщилась. На узкой кровати лежал мужчина. Лицо его было изуродовано какими‑то язвами и в полуоткрытых глазах уже было почти невозможно уловить огонек жизни. Он умирал и это было очевидно.

— Что произошло? — спросила у вошедшего за мной парня.

— Соседка сглазила, — ответил.

— Вот так вот просто сглазила и человек стал умирать? — прищурилась.

— В том то и дело, что не просто. Сглаз она делала на неудачу и проблемы со здоровьем. Вот одна из его 'неудач' и наградила его смертельной болезнью.

— Поясни, — потребовала я более раскрытого ответа.

— Он лесником был, — подала голос самая старшая на вид из девочек, — хорошим. Однажды увидел в лесу оленя, который в капкан попал, попытался его освободить, а то взял и взбесился. Укусил отца и как будто в воздухе растворился. Мы отца дома ждали, а его все не было. Решили искать пойти и нашли… Принесли домой, а на утро он покрылся язвами. Видимо не олень то был, а нечисть какая‑то.

— И стал гаснуть на глазах, — шепотом сказал паренек.

— И что это за болезнь такая? — спросила я.

— Не знаем, — вздохнула девочка. — Но из него уходит жизнь, это невозможно не заметить.

С этим не поспоришь. Мужчина действительно был очень плох. Он захрипел и стал трястись в кровати. Зрелище было настолько жутким, что я невольно попятилась назад.

— Надо что‑то сделать, — пропищал Феликс.

Надо то надо. Только вот что. К нему даже прикоснуться было страшно, а вдруг эта болезнь заразная? Я вообще‑то еще жить хочу. Но и оставить его умирать тоже не могла, у него как ни как, четверо детей, которых кормить и одевать надо, а кого‑то еще, между прочим, и обуть бы не помешало.

— Так, ладно, — собралась я с мыслями. — Попробую ему помочь.

— Только весь резерв силы не используй, — забеспокоился крыс. — Я тебя один от сюда не вытащу.

— Этого обещать не могу, — вздохнула.

Склонившись над мужчиной, который снова затих и прикрыл почти погасшие глаза, я сосредоточилась на своей силе. Кончики пальцев слегка закололо и я положила руки поверх старенького, тонкого одеяла. Грудь больного вздымалась урывками и если прислушаться, то был слышен хрип. Закрыв глаза позволила стихии Земли течь по умирающему телу. На лбу появилась уже знакомая испарина. Сначала ничего не происходило, но вскоре дыхание мужчины стало ровнее и спокойнее — это уже хоть что‑то. Воодушевившись своей маленькой победой я напряглась, запуская в тело больного вторую, более мощную, волну. Сколько я так стояла склонившись над его телом не знаю. Но когда открыла глаза, передо мной мерно спал довольно миловидный мужчина средних лет с недельной щетиной на лице. Кажется, у меня получилось.

— Ну, — я выпрямилась и стала разминать затекшую спину, — кажется все.

— В смысле? — ко мне подошел похититель моей колбасы.

— Здоров ваш папа, — я потерла глаза и зевнула. — А вот мне не мешало бы перекусить, а то я свалюсь рядом с ним.

— Я найду Алешу и приведу ее сюда, — крыс спрыгнул с плеча и проскользнул за дверь.

— И где же найти ту ведьму, что его сглазила? — полюбопытствовала я.

— Так она в соседнем доме живет, — неопределенно махнула рукой одна из девочек. — Только ее давненько никто не видел.

Ясно. С этим разберемся чуть позже, а сейчас надо дождаться подругу. Живот заурчал и напомнил о своем недовольстве. К горлу подступила тошнота и я оперлась о ближайшую стену. Как же мне плохо — о-о.

Глава 19

Порой от телевидения и прессы,
Впадаем мы в депрессию и стрессы.
Но вас, поверьте мне, почти всегда,
Спасут от стрессов деньги и еда.

Михаил Боярский 'Песня о еде'

Подруга влетела в дом подобно вихрю. Быстро оценила ситуацию, видимо поняла, что мне ничего не угрожает, и успокоилась. В ее руках я заметила сверток из которого умопомрачительно пахло чем‑то вкусным. Во рту сразу образовалась слюна и я шумно сглотнула. Чем заслужила укоризненный взгляд глаз — бусинок. Да что я такого сделала то? Он хотя бы колбасой перекусил, а я и той даже не попробовала. Украли.

Мне в руки сунули хлеб с небольшим куском сыра и крынку молока. Я тут же вгрызлась в хлеб и даже тот факт, что он был жестковат, меня не смутил. Живот довольно заурчал. Наконец‑то я поела, а то уж было подумала, что до дома терпеть придется. Но видимо удача решила повернуться ко мне лицом, а не тем местом, которым стояла ко мне до этого.

— Что здесь произошло? — стала расспрашивать Алеша. — На тебе лица нет.

— В очередной раз решила погеройствовать, — запыхтел крыс.

— Подумаешь, — отмахнулась я, — всего лишь вылечила от какой‑то там смертельной болезни человека.

— Она нашего отца спасла, — подал голос парнишка.

Я удостоилась вопросительным взглядом подруги и, вздохнув, стала рассказывать. Недовольное пыхтение постепенно сменялось вздохами ужаса. Чего она так испугалась я сначала не поняла, но когда речь зашла о соседке, которая и сглазила мужчину, она заметно побледнела.