Я невинность потерял в борделе

• Предыдущая
• 45/72
• Следующая

45

И, накалив металл его докрасна,
Беснуясь и ликуя велегласно,
Подсвечник тот там трижды повернут.


Смотреть на казнь смердящей сей особы
Все дрочуны придут и жопоебы.
И весь в огне предстанет Вельзевул.


И лопнет зад — и будут своды ада
Исполнены зловония и смрада,
И крикнет поп: миряне, караул!

АЛ. ДМ. Г.Щ.Н В ЭЛЕГИЧЕСКОМ
РАСПОЛОЖЕНИИ ДУХА

Элегия

Однажды наш любезнейший Сатир
Вошел в бордель с Кирилиным Андреем
И, портеру хватив, вещал: «Наш мир
Стареется, и сами мы стареем!
Друзья, друзья! полезли вы в чины
(Хоть чин высокий нездоров для хуя!),
И прежние лихие блядуны
Трудятся для наград и почечуя!
Увы! увы! согнувшися, сидит
За картами Каменский наш плешивый.
Мантилии он больше не винтит.
Он стал Штабе-Рат и дилетант спесивый!
Заходится лишь ухо у него тогда,
Как де Лагранж отдернет трель синицей,
В бездействии висит его елда,
Зато болит всечасно поясница!
Где Лонгинов, сей сердцу милый хлыщ,
Достойный бард бордельного лакея?
Умчался он от клуба и блядищ
В Москву, отчизну водки и елея!
А Пейкер? Уж его не обвинит
Наш Федька-дрянь в деяньях непристойных!
О милый друг, не лучше ль во сто крат
Быть прежним безалаберным Андреем?
О милый друг, не лучше ль по ночам
Иль в бурный день являться средь столицы,
С банкротами ходить по хересам
И оставлять платки свои девицам?
Хвала тебе, Степан Струговшиков!
И ты, меньшой из канцелярских братий!
Дружинин наш, любитель портеров,
Так оба вы пример для всех собратий!
И молоды обоим лета вам.
И с дракой бал, и кегли средь Туннеля,
И нагишом кадриль среди борделя.
И блядовство по грязным Чердакам!
На зло годам, на зло вестям из Крыма,
Собачий кляп Судьбе сулите вы,
Так блядуны воинственного Рима
Перед судьбой не гнули головы!
Враги чинов и с ними почечуя,
Вы любите веселие одно!
Зато ваш дух бодрей монашья хуя:
Цветете вы — а мы — давно Говно!!»

* * *

Ушел Сатир. А вся бордель рыдала,
Кирилина блевало в уголку.
И тень Ждановича привет свой посылала
Любезнейшему старику!

...

М. Н. Лонгинов

БОРДЕЛЬНЫЙ МАЛЬЧИК

Поэма

...

I

Уж ночь над шумною столицей
Простерла мрачный свой покров.
Во всей Мещанской вереницей
Огни сияют бардаков.
В одном из этих заведений
Вблизи Пожарного Депа
Уж спит от винных испарений
Гуляк наебшихся толпа.
Из них один лишь, нализавшись,
Не спал, как истинный герой;
С распутной девкой повалявшись
И поиграв ее дырой,
Оставил он ее в постеле,
Уселся возле на диван,
Решился ночь провесть в борделе
И принялся за свой стакан.
Все окружавшее нимало
Его теперь не занимало:
В постеле, заголив пизду,
Развратная, как Мессалина,
И недоступная стыду,
Лежала девка Акулина.
Две титьки, словно две мошны,
Величиной, как два арбуза,
Блевотиной орошены,
У ней спустилися до пуза.
Огарок сальный у окна
Бросал на все свой блеск унылой…
Но наш герой, хотя без сна,
Не видел сей картины милой.
И задремал он наконец…
В дверях, рисуясь в полумраке,
Пред ним стоял в дырявом фраке
Борделя сумрачный жилец.

II

Откуда он? Никто не знает,
Живет уж он в борделе год
И никому не доверяет
Своей минувшей жизни род.
Носились слухи, что близ Банка
Со сводней он когда-то жил,
Но выгнан был, потом ходил
Он с тамбурином за шарманкой.
Что б ни было. В борделе той
Ему был хлеб не даровой.
Его заслуживал он потом:
У девок вечный был фактотум
И не роптал на жребий свой.
Он ставил в кухне самовары,
В бордель заманивал ебак,
С терпением сносил удары
Лихих бордельных забияк.
Когда ж все в доме было пьяно
И сонм блядей плясать хотел,
Для них играл на фортепьяно
И песни матерные пел!
Под скромной кличкою Ивана
Скрывался незнакомец сей,
И никому он даже спьяна
Не вверил повести своей.

III

И так Иван, глядя угрюмо,
Стоял насупившись в углу,
И грустная мелькала дума
По бледному его челу.
И, видно, тяжкое страданье
Не мог он больше превозмочь:
Он сделал к ебарю воззванье
И начал вдруг повествованье.
Вот вам слова его точь-в-точь:

IV

«Ты думаешь, блядун вседневный,
Кого здесь часто вижу я,
Что рок всегда мой был плачевный,
Что от рожденья я — свинья,
Что бегать в лавку за селедкой
Для девок я лишь сотворен
И сводню звать своею теткой
От колыбели осужден.
Нет, нет! Не знаешь ты Ивана!
Ты исповедь узнай мою.
И хоть теперь наебся спьяна,
Дрожи за будущность свою!

V

И я ходил в белье голландском,
И я обедал у Дюме.
И трюфли заливал шампанским,
Не помышляя о тюрьме.

3

• Предыдущая
• 45/72
• Следующая