Последнее сказание

Оглавление

— Да… и очень давно нам всё искусственное жизнь заменяет. Всё стало настолько натуральным, что сами начинаем в это верить. Эта наша виртуальная жизнь становится слишком похожей на настоящую. Люди расхотели летать. Потому все, кто еще не расхотел, сразу смогли в «момент икс».

— Но разве может быть искусственное настоящим?

— Может…если очень захотеть и начать в это верить.

— Но верить можно только в то, что есть.

— Ошибаешься, богиня. Люди давно верят в то, что хотят…или то, что показывают, как предмет для веры.

— Веяние Велеса.

— Если вы знали, что он плодит новые культы, зачем оставили его?

— В то время, когда мы покинули Землю, культов не было. Из всех внутренних противостояний было только борьба Белобога и Чернобога. И роли свои они меняли чаще, чем мы понимали их замыслы.

— Дай-ка угадаю, возня синезглазого и рыжего?

— Верно говоришь.

— А Родостав не упоминал, что его антипода завалил Чернослав?

— На землю завалил?

— Ага, еще и потоптался сверху, пока тот прахом не обратился. И никое проклятье рода отца на сына не передалось. Более того, сын порядком возвысился.

— Кому много дано, с тех немало спросится.

Лада, поднялась:

— Ладно, мне пора. Любого навестить. Эх, не перепутать бы ударения. С нашим образованием теперь любая ошибка без внимания остаётся.

— Вашим образованием?

— Да есть тут у нас деятели. Запрещают полезное, убирают нужное, вводят неадекватное, выдают за мировые достижения. Вроде как лучшие образцы. Если во всём мире от тупости отказываются, то у нас её принимают как должное или обязательное… Вот кому спрашивается нужно от поясного времени отходить? А мы не в тех часах десятками лет жили. Вот о них с любым и поговорю. И… не только… Я скоро вернусь за тобой!

Лада исчезла. Растерянная Леля вздохнула, поднимаясь.

Мир так изменился. Надо было меняться с ним или предаться забвению.

Боги не умирают. Их забывают.

Мара появилась на полянке сразу. Ее сложно было признать. Образ старого лысого китайца мало подходил некогда белокурой богине с распущенными локонами по пояс.

— Ты изменилась. — Леля потянулась навстречу.

— Микикрия. Выдаем себя за тех, кем не являемся, чтобы не ломать тех, кто еще пытается стоять прямо. — Улыбнулся старый китаец и обернулся девой. — Рада тебя видеть, дочь моя.

Глава 2 — Планетарный Гений -

5 месяцев назад.

«В день, когда умирала моя страна, никто ничего не хотел. Всё равно ничего не изменится. Всё давно продано и поделено, а что не продано, то выставлено на аукцион жизни и ждёт покупателя.

Пассионариев, способных менять и влиять, разбил столичный разврат, болото бюрократии и инерция массы. Тела сдались следом за душами. Понятие культуры и основных принципов жизни дало крен и больше не могло обрести стержень.

Для того, чтобы к чему-то стремиться, надо получить вектор развития или пинок под зад с четким направлением куда идти. А какой вектор в стране, где в каждом человеке столько усталости, что глаза молят о пощаде… но пощады не будет — всё давно решено. И пинка не будет — задницы давно в алом цвете. Рабов же добивать не положено — сгинут. Кто тогда будет работать на плантациях-офисах ничего не значащих фирм, которые ничего не производят?

Пока догнивали пассионарии, меряясь крутостью деловой и культурной столицы, среднячки смотрели туда, куда показывает вездесущий запад: СМИ формулировало мнение, конторы его поддерживали, вылавливая неугодных, а социальные сети и индустрия юмора создавали атмосферу уюта и покоя. Розовые очки телевиденья намекали на штиль в плавании пока ещё большого корабля с гордым именем — Империя. И пусть в судне были течи, на них никто не обращал внимания. Они слишком маленькие для титана с тысячью лет истории, подвигов, гордости и общего ареола победителя. Мелкие пробоины — повышение цен на бензин, немотивированные акцизы, бессмысленный рост тарифов ЖКХ, всесторонний транспортный автомобильный коллапс, ограничение подачи света низшим слоям населения (90 процентов), лимит передвижения, жестко ограничивающий и без того вялотекущие движения серых масс населения на монополисте РЖД или последних оставшихся в строю самолётов — на корабль не должны были влиять.

Это всё мелочи.

Что может случиться с кораблём, когда у него есть гордые заплатки в виде нефти и газа? Они залатают все старания раздувшегося не в меру чиновничьего аппарата пожрать свою страну, они выведут в космос несколько спутников в год, они накормят обветшалую армию и кинут кость озверелой полиции. С последними лучше вообще не шутить, иначе народ выкажет протест не вовремя, а поддержки не будет. Полицию в голоде держать нельзя.

А народ должен сидеть тихо и спокойно, жевать сено сериалов и получать пенсию со стипендиями не ниже прожиточного минимума. Но как прожить на прожиточный минимум? Не протянуть ноги, а просидеть от сумы до сумы, не превратившись в тень былого человека?

А чтобы тень стала гуже и проще сиделось на месте — система придумала обилие кредитов. Они хорошо привязывают человека к месту и вместе с электронным паспортом и религиозными пастырями, приучают уставших людей к труду. Ежедневному, безысходному, всеобъемлющему. За тунеядство и фриланс — штрафы и срок.

Говорят, в человеке много резервов — лет на 50 хватит. Пусть работает каждый день, а по выходным бухает.