Кольцо с изумрудом

Оглавление

– Позовите художника!

Торговец не спешил выполнять его распоряжение. Время было уже далеко за полночь. Вся прислуга мирно почивала в своих постелях. Самого Джозефа разбудил привратник, взволнованно сообщив, что барон Роксбург собирается вышибить дверь его дома.

– Вы что, не слышите?

– Э-э, прямо сейчас, милорд? Вы хотите поговорить с ним прямо сейчас?

– Сейчас, – подтвердил Эмрис.

Видя, что Джозеф нерешительно мнется, Эмрис поднялся и сделал шаг к двери.

– Если вы не решаетесь разбудить его, то я могу сделать это сам. – Интересно, Элизабет с ним в его постели? Эмрис вдруг почувствовал, что его захлестывает ярость.

– Нет никакой необходимости, милорд, – Джозеф шагнул к закрытой двери. – Я схожу за ним сам.

«Ну и шотландец! Умеет поиграть у человека на нервах», – подумал Джозеф, поежившись. Остается надеяться, что Элизабет все же сумеет это выдержать. Она часто справляется даже с такими ситуациями, в которых он чувствует себя не в своей тарелке.

– Располагайтесь поудобнее, милорд. Я сейчас разбужу его и приведу к вам.

Эмрис мрачно проследил за поспешным уходом хозяина дома, затем принялся разглядывать обстановку кабинета. Здесь, как и в холле, стояла добротная и практичная, хотя и не роскошная мебель. И так же, как и там, и в коридоре, и на лестнице, все стены были увешаны картинами. В основном портретами. Взгляд его привлекло ближайшее к нему полотно.

Портрет девочки. Нежное личико, обрамленное облаком пышных темных волос. Затемненный серо-голубой фон оттенял детское лицо, и создавалось впечатление, что посредине холста как бы расцветает живой, полный солнечного света, яркий и в то же время нежный цветок, выбивающийся из окружающей его темноты. Эмрис взял свечу и подошел совсем близко к картине. Глаза… глаза девочки. Они были ему знакомы. Темные бездонные глаза, глядящие на него с картины, могли принадлежать только Элизабет Болейн. Он наклонился, чтобы рассмотреть подпись, и тут увидел кисти. Художественные кисти, зажатые в маленьком пухлом кулачке.

Элизабет в темноте споткнулась о ванну и вскрикнула от боли.

– Ты не упала? – обеспокоенно спросил Джозеф, ждущий ее за ширмой.

– Господи, и какая нелегкая принесла его к нам именно сейчас? – прошипела Элизабет себе под нос, потирая ушибленное место. – Почему он не мог подождать до утра?

– Поверь мне, я пытался его удержать, но он прет как медведь. Понимаешь, Элизабет, барон Роксбург очень трудный в общении человек. Все, чего он хочет, он хочет немедленно!

– Послушайте, вы, нельзя ли потише! Я, между прочим, пытаюсь заснуть! – раздался раздраженный голос Мэри.

Джозеф и Элизабет перешли на шепот.

– Не знаю, как мне привести в порядок лицо? – пробормотала Элизабет. – Я не хочу зажигать свечку, чтобы не разбудить Джеми.

– И не надо, – прошептал в ответ Джозеф. – В кабинете достаточно темно. Тебе нужно просто спуститься вниз и согласиться со всем, что бы он тебе ни сказал. Мне кажется, я все же смог его убедить, что нам надо быть всем вместе.

– Но почему мы обязательно должны ехать с ним? – Элизабет начала натягивать на себя рубашку. – Мы отлично могли бы путешествовать и без него.

– Нет-нет, Элизабет, пожалуйста, только не вздумай ему этого сказать! Я думал, он поведет меня на расправу к Медичи, когда я заикнулся об этом. Это вне обсуждения. Нам придется ехать с ним. Другого выхода нет.

Элизабет вылезла из-за ширмы.

– Как я выгляжу?

– Нормально! Нам осталось только спуститься и покончить с этим делом.

Барон Роксбург сидел в черном кресле с прямой спинкой в самом дальнем затененном углу кабинета Джозефа. Лицо его было скрыто в тени, но Элизабет отметила про себя, что, судя по размеру его сапог, на которые падали отблески огня, барон, если встанет во весь рост, будет представлять собой внушительную фигуру. Он сидел, небрежно закинув ногу на ногу. Начищенные сапоги сверкали. Камзол из темного бархата был отделан шелком. Блеск украшенной драгоценными камнями застежки на его плаще привлек внимание Элизабет. Размер рубинов и бриллиантов впечатлял даже на расстоянии. Когда он слегка повернулся в кресле, свет упал на металлическую часть застежки: кот со вздыбленной шерстью, сидящий на щите, на котором выгравирован корабль. Элизабет вдруг почувствовала, как что-то шевельнулось в ее памяти. Неизвестно откуда, но она знала этот рисунок.

Элизабет никогда раньше не имела дела с шотландской знатью. За исключением Эмриса, конечно. Но Эмрис вел себя всегда естественно. Одевался он тоже без нарочитой пышности и не подчеркивал своего высокого положения. Что же касается манер, то они у него были безупречны, и здесь он мог поспорить с любым самым обходительным королевским придворным. Он был светским, любезным и… милым.

– Милорд, я хотел бы…

– Выйди! – резко приказал барон Джозефу. – И закрой дверь!

Элизабет и Джозеф обменялись быстрым взглядом. Торговец поклонился и попятился к двери.

Судя по властному голосу, дворянин привык командовать и ожидал немедленного подчинения от окружающих. Элизабет почувствовала, как в ней закипает негодование на то, как он обошелся с Джозефом, грубо выставив того из собственного кабинета. Если он демонстрирует то обхождение, что их ждет на протяжении всей дороги, то ей надо попытаться сейчас же поставить на место заносчивого барона.

– Милорд, возможно, вы упустили из виду тот факт, что вы находитесь на вилле Джозефа Барди и в его кабинете. По правилам этикета, выставлять хозяина из его собственной комнаты невежливо.

Сапог барона громко стукнул об пол.