Росс Полдарк

Оглавление

Росистая трава не показалась холодной её босым ногам. Она прошлась по саду к ручью, присела на деревянные мостки, прислонилась спиной к поручням и погрузила ноги в журчащий ручей. Кусты боярышника, которые росли вдоль его берегов, расцвели, но цветки уже потеряли свою белизну, окрасились в розовый и опадали, так что весь ручей был полон мерно относимыми водой крохотными лепестками, похожими на свадебное конфетти.

Спина и поясница ныли; но пугающие отголоски прошлой ночи померкли при воспоминании о её торжестве. Она не испытывала укоров совести от того, каким образом достигла этого торжества, поскольку страсть к жизни и её смыслу поглощала остальные чувства. Еще вчера это казалось невозможным. Сегодня стало явью. И ничто не сможет испортить ей этот миг, ничто.

Через пару минут поднимется солнце, осветив край долины, за которым всего несколько часов назад закатилось. Демельза подняла ноги, мгновение посидела на мосту, нагнулась и набрала в пригоршню воды, окатив лицо и шею. Затем она поднялась и с внезапным приливом надежды направилась к яблоне. Дрозд и его черный собрат спорили из-за соседних веток. Листва коснулась её волос, брызнув на ухо и шею росой. Она склонилась и стала собирать россыпь колокольчиков, которые росли под деревом редким ковром. Но не успела она собрать несколько штук, как тут же прервала свое занятие и села, прислонившись к обросшему лишайником стволу, откинула голову назад и прижала к груди душистые стебельки колокольчиков.

Так она и сидела, неподвижно выгнув в истоме шею и задрав юбки, ее нагих ног нежно касались трава и листья. Внезапно на землю опустился зяблик и завел свою песнь рядом с её рукой - "фьиють-фьюить". Демельза уже было собралась подпеть ему, но знала, что сподобится лишь на кваканье.

На лист рядом с её лицом опустилась и большая муха. На её голове виднелись две большие коричневые выпуклости, со столь близкого расстояния они казались огромными, словно из дебрей забытого мира только что вырвалось доисторическое животное. Сперва она стояла на четырех лапках, потирая двумя задними свои крылышки, и вновь опустившись на четыре задние, уже потерла две передние, как льстивый торговец.

- Бзз! Бзз! - прожужжала Демельза.

Со внезапным жужжаньем муха сорвалась и почти мгновенно вернулась на то же место, принявшись потирать голову, словно мылась в ванной.

Над её головой паутина поблескивала капельками росы. Выводивший трели черный дрозд внезапно умолк, покачался мгновение на ветке, распустив хвост, что твой веер, и улетел. Два последних лепестка темно-розового цветка яблони сорвались от его движения и плавно опустились на землю. Зяблик стал клевать один из них.

Демельза протянула руку и издала воркующий звук, но зяблика провести не удалось, и он отпорхнул на безопасное расстояние. Где-то в поле промычала корова. Еще по-прежнему царило раннее утро, в которое не вторглись люди, и щебетанье птиц раздавалось на фоне тишины безмятежно дремавшего мира.

На головой низко пролетел грач, его взъерошенное оперение блеснуло золотом, а крылья с шумом рассекли воздух. Поднялось солнце и залило светом долину, бросая среди деревьев росистые безмолвные тени и лучики длинного тусклого света.

Глава восьмая

Росс проснулся поздно. Уже наступило семь часов, когда он пробудился.

Поднявшись, он почувствовал мерзкий привкус во рту. В трактире "Бойцовый петух" подавали скверное пойло.

Демельза... Жесткий старый шелк платья... Крючки. Что на нее нашло? Он был пьян, но от спиртного ли? Издержки духа и стыда растрата - Вот сладострастье в действии... Утолено, - влечёт оно презренье - как же так вышло? Прошлой ночью этот сонет не пришел ему на ум. Поэты злостным образом его подвели. Странное дело.

По крайней мере, издержки духа были налицо.

А перешептывавшиеся кумушки трех деревень всего лишь предсказывали правду. Однако не это имело значение. А лишь Демельза и он сам. Кого он обнаружит этим утром? Приветливую работницу, которую всегда видел днем, или укутанную в шелка незнакомку из грез летней ночи?

Она наконец добилась своего и, кажется, сама испугалась этого.

Венцом тщетности было сожалеть о полученном удовольствии, и Росс не намеревался так поступать. Дело сделано. Это в корне изменит их отношения; вторгнется в их зарождающуюся дружбу, исказит каждый шаг и представления, окрасит всё в иной смысл.

Его отказ в гостиной был единственно верным решением. Пожалуй, даже здравым, но как тесно сплетены ханжество и сдержанность в сознании циника?

Этим утром в голове Росса роились одни вопросы и ни одного ответа.

С какой бы стороны он ни смотрел, в воспоминаниях прошлой ночи оставалось нечто неприятное. В том не было вины Демельзы или его собственной, это скорее вытекало из истории их отношений. Не ерунда ли всё это? Что сказал бы отец? "Высокопарная чепуха, чтобы оправдать опрометчивый поступок".

Он кое-как нацепил на себя одежду. На какое-то время он решил отставить в сторону размышления о последствиях. Росс спустился вниз и начал обливаться водой, время от времен бросая взгляды на далекую цепочку утесов, где виднелась Уил-Лежер.

Затем вновь оделся и съел завтрак, поданный скрюченной и бубнившей себе под нос Пруди. Этим утром она была похожа на рыбака, выуживающего его расположение, и не огрызалась. Закончив, Росс послал за Джудом.

- Где Демельза?

- Не знаю. Кажись, бродит где-то неподалеку. Я видал, как час назад она вышла из дома.

- Детишки Мартинов здесь?