В страну волхвов (СИ)

• Предыдущая
• 93/169
• Следующая

— Ты хочешь сказать, Стас, что не каждый может принять правду и сделать из нее выводы. Те, кто идут в страну сказок, готовы встретить трехглавых драконов, прекрасных эльфов, перелетающих с цветка на цветок и мудрецов, дающих советы просто потому, что их о них просят. Или не просят, но оказываются в пределах голосовой досягаемости. А принять правду, ту, что драконы вымерли еще до первого потопа, эльфы благополучно эмигрировали в более теплые места, а мудрецы, ежели таковые имеются, зарабатывают на своей мудрости деньги. Потому как, странное дело, тоже хотят кормиться по три раза в день. Чтобы понять это, нужно просто поставить себя на их место. Тем не менее, я присоединяюсь к тем благодарностям, которые ты косвенным образом высказал нашему Милану.

Милану, наконец, надоело такое повышенное внимание. В конце концов, он просто добросовестно выполнил поручение. К чему столько разговоров?

— Ах, господа, вы меня смущаете, — жеманно проговорил он высоким голосом. — Я, право же, стесняюсь.

Вацлав засмеялся.

— Ты прав, мой мальчик. Больше не буду. К тому же, мне уже надоело подсчитывать, сколько раз ты вытаскивал мне хвост из огня.

— Ну вот и отлично, — отметил Милан. — Тем более, что у тебя нет хвоста. Пойдемте спать, господа. А то и мне тоже с вашим корешем ни разу не удалось по-человечески выспаться!

Глава 27
Ученые забавы

Наутро Милан пришел в номер Вацлава и застал того уже одетым и прогуливающимся по собственному номеру, вероятно, для улучшения аппетита. Вацлав был бодр и весел и очень по-деловому настроен.

— Доброе утро, мой мальчик, — приветливо произнес он в ответ на обычное утреннее приветствие молодого человека. — Ты пришел как нельзя более вовремя. Возьми бумагу и карандаш, поможешь мне составить план.

— Прогулки? — поинтересовался Милан, устраиваясь в кресле с вышеозначенными предметами.

— Прогулки? — не понял Вацлав, потом засмеялся и согласился. — Можно сказать и так. Только не той, о которой ты думаешь. В смысле, не прогулки по ковру в гостиничном номере.

— А кто тебе сказал, что я имел в виду именно это?

— Я не угадал? — удивился Вацлав.

— Угадал, — признался молодой человек.

— Я так и думал, — засмеялся маг. — Кроме этой прогулки, которая, надо отметить, благотворно влияет на мыслительный процесс, и способствует стимулированию угасшего было аппетита…

— Я сразу понял, что речь пойдет именно об аппетите. Вацлав, а ты не пробовал бег трусцой? Говорят, очень способствует.

Вацлав засмеялся.

— Охотно верю. Но к делу.

Милан немедленно принял вид прилежного секретаря, старающегося застенографировать каждое слово своего шефа. Вероятно, чтобы потом выучить наизусть и цитировать при каждом удобном случае.

Вацлав улыбаясь, покачал головой, глядя на него.

— Я имел в виду прогулку по Арчидинским Степям.

— А мы собираемся здесь гулять? — переспросил Милан. — Я думал, что ты хочешь навестить пункт приема беженцев, и спокойно ехать в Великое княжество Московское.

— В общем, так.

— А что не так?

Вацлав пожал плечами и сказал несколько менее легкомысленным тоном.

— Знаешь, я не знаю, что ждет нас в этой иммиграционной службе.

— Знаю. И я не знаю.

Вацлав вздохнул и все-таки рассмеялся.

— Нет, серьезно. Какого черта предыдущие экспедиции забыли в Арчидинских Степях?

— Ты боишься, что здесь ловят всех случайно забредших путников?

— Стас говорил, что здесь осела львиная доля всех пропавших экспедиций. Но почему? Неужели никто не решился прийти ко мне, или дяде Бориславу, кстати, он еще меньше походил на тирана, чем я, и сказать, что единственная достопримечательность Трехречья — это семисотлетний воспреемник? Все же остальное вообще не представляет ни малейшего интереса.

— Может и вправду пороху не хватает.

— На что? Видишь ли, в Верхней Волыни не принято подвергать дисциплинарным взысканиям за то, что экспедиция принесла отрицательный ответ. Отрицательный результат, Милан, это тоже результат, и на его получение нужно затратить не меньше сил и времени, чем на положительный. А все эти сказки о Трехречье и ни одной результативной экспедиции за все эти годы. Нет, я понимаю, что Димочка не исповедуется перед каждым встречным. В его интересах сохранять ореол таинственности вокруг себя и вокруг своей страны. Это помогает ему удовлетворять любопытство и делать деньги.

— Деньги? — переспросил Милан.

— Ну, хотя бы на обмене. Обратил внимание на маржу?

— Еще бы.

— К тому же, здесь не дают кредита. Меняют десять тысяч и все. Кстати, с учетом местного уровня цен, это неплохие деньги. Трехреченская река приблизительно равна по покупательной способности нашей короне. А десять тысяч корон…

— Да, это немало, — согласился молодой человек.

— Честно говоря, я бы не стал менять такие деньги, если бы сразу был в курсе местных цен.

Милан кивнул. Он уже думал об этом.

— За последние двадцать лет, Милан, вернулись считанные единицы. И то, что они рассказывают, буквально не лезет ни в какие ворота. Можно подумать, что все, чего они добиваются, это создать вокруг Трехречья максимально возможный ажиотаж и привлечь сюда больше туристов.

— Думаешь, они получают процент от доходов у Володимира?

— Мог бы подумать и это, если бы экспедиции не оседали где-то на стороне. Знаешь, мне думается, что здесь замешан еще какой-то третий интерес. А здесь выбор не так уж и велик. С теми дорожными документами, которые оформляет моя канцелярия в Медвенке, а все научные экспедиции идут исключительно через меня, они не могут уехать дальше Арчидинских Степей. Значит здесь выбор — Степи, Светлогория, Угория, Гуцулия, Поморье, Полесье, и, пожалуй, все. Трехречье можно сразу отмести, учитывая опыт наш и Стаса.

• Предыдущая
• 93/169
• Следующая