Алый ангел

Оглавление

108

– Я надеялся, что этот день скоро настанет. Но, к сожалению, вынужден просить вас еще немного подождать.

– Сколько? – спросил Питт.

Кэм сделал долгий глоток, перед тем как ответить:

– Неделю, максимум две.

Мистер Питт ничего не сказал. Он слишком хорошо знал Кэма, чтобы предположить, будто этот разговор tete a tete был устроен, чтобы передать информацию столь ничтожной важности. С другой стороны, в последние месяцы политик начал сомневаться, знает ли он Кэма вообще. Питт обнаружил, что все чаще и чаще задумывается над поведением своего молодого коллеги.

Первым событием, удивившим мистера Питта, стал наскоро заключенный брак Кэма. Поразмыслив над ним, политик решил, что герцог Дайсон, как и многие мужчины до него, не устоял перед милым личиком и соблазнительными формами. Питт не верил слухам о том, будто невесту Колбурна принудили повиноваться, и приложил все усилия, чтобы положить конец этим отвратительным толкам.

Мистер Питт уже собирался намекнуть Кэму, что в его собственных интересах представить супругу обществу, но ее величество опередила его. Политик больше не задумывался над этим вопросом, пока Кэм не появился у него на пороге и не попросил о весьма странной услуге. Присутствие лорда Уайтмора, бывшего посла во Франции, и его советников может в данный момент поставить его и его герцогиню в весьма неловкое положение, сообщил Колбурн. И вот мистер Питт, несколько неожиданно для себя, согласился устроить так, чтобы упомянутых людей не было в Лондоне, при условии, что Кэм в течение нескольких недель предоставит исчерпывающие объяснения. Политик лениво подумал о том, как там Уайтмор справляется в Ирландии.

О том, как справляется герцогиня Дайсон, можно было не думать. Устроительницы светских вечеринок быстро усвоили, что присутствие этой леди практически гарантировало успех. Ее приглашали повсюду. Даже последняя on dit, будто бывшая любовница Кэма устроила сцену в Девоншир-Хаусе, только добавила Габриель популярности. Насколько слышал Питт, с того вечера герцога и герцогиню Дайсон повсюду видели только вместе и их отношения казались идеальными.

Его размышления были бесцеремонно прерваны, когда Кэм задумчиво произнес:

– Я вот тут подумал, мистер Питт, могу ли я попросить у вас парочку военных кораблей?

Рука Питта, подносившая стакан к губам, дрогнула, и капли рубиновой жидкости разлетелись во все стороны.

– Что ты сказал? – спросил ошеломленный политик, вытирая большим белым платком лацканы своего темного сюртука.

– Мне нужна пара британских военных кораблей, – терпеливо повторил Кэм.

Мистер Питт нахмурился.

– Значит, мне не почудилось. Послушай, Кэм. У меня нет полномочий предоставить в твое распоряжение даже шлюпку, а тем более, военный корабль британского флота. Разве ты забыл? Я больше не премьер-министр. И даже если бы я им был, твоя просьба абсурдна.

– Речь идет о государственной безопасности, – сказал Кэм и стал излагать заготовленную историю.

Герцог не говорил совсем уж неправды, но открыл ровно столько, сколько считал нужным.

Когда Кэм завершил свое повествование, Питт тихо повторил:

– Антуан Маскарон. Трудно даже предположить, что он сможет рассказать, если удастся вызволить его.

– Да. Он занимает исключительно важную позицию в Морском министерстве. Но, как я уже говорил, никто не может сказать наверняка, покинет ли он Францию добровольно.

Мистер Питт аккуратно поставил бокал на приставной столик и, прищурившись, взглянул на Кэма.

– Послушай, Кэм, зачем тебе этот Маскарон?

– Каждый из нас, несомненно, должен быть заинтересован в государственной безопасности, – пробормотал Кэм, слегка приподняв брови.

– Тогда откуда ты так много знаешь? Откуда ты черпаешь свою информацию? За последние несколько недель я не получал никаких сколько-нибудь важных вестей из Франции.

– У меня свои источники, – уклончиво ответил Кэм.

Мистер Питт долго смотрел на молодого человека, храня ледяное молчание. Наконец он спросил:

– И ты думаешь, что подобное объяснение – это все, чего я заслуживаю?

– Простите. Я так не думаю. Через неделю, максимум две…

– Да, да, – раздраженно перебил Питт. – Знаю. Ты получишь возможность все мне объяснить.

– Что-то вроде того.

Прикрываясь поднесенным к губам бокалом, Кэм сдержал улыбку. Он думал о том, что не зря был уверен в успехе. Маскарон не та птичка, которой мистер Питт спокойно даст выпорхнуть из силков. К тому времени, когда Кэм попрощался с мистером Питтом, он уже получил то, за чем приходил.

– Хорошо, хорошо, я узнаю, что можно сделать, – сказал Питт, – но ничего не обещаю.

– Спасибо, – сказал Кэм и постарался улыбнуться так, чтобы не выдать своего торжества.

Однако последнее слово осталось за мистером Питтом. Многозначительно глядя на щеку Кэма, он промурлыкал:

– Так, так, Кэм. Я смотрю, твое симпатичное лицо немного пострадало. Уверен, что вполне заслуженно.

Вернувшись в свой Кабинет, Питт погрузился в задумчивость. Его взгляд упал на стакан Кэма. «Чертов прохвост! – подумал политик. – Ему даже не хватило такта допить свой портвейн!»

В то время как планы Кэма медленно продвигались к осуществлению, Габриель действовала более решительно. Предстоящий отъезд во Францию вызвал у девушки своего рода затруднение: оставлять или не оставлять мужу прощальную записку? Десаз настаивал на втором варианте. Его аргументы звучали убедительно: герцог был опасным противником, проявившим безжалостность в погоне за удовлетворением собственных амбиций. Маскарон пострадал почти так же, как и она сама. И потом был еще Голиаф. Их шансы спастись от такого сильного врага нельзя уменьшать даже малейшим намеком на то, что входило в их планы. Если в эти первые несколько часов Кэм хотя бы заподозрит, что птичка выпорхнула из клетки, игра может окончиться, так и не начавшись.