Последняя цитадель Земли. (Сборник)

Оглавление

— Боги?

Девушка протянула руку, указывая вдаль. Наверху, за городом, Алан увидел черный диск, вделанный в стену пещеры. С такого расстояния он казался крошечным. Перед диском стояло нечто ослепительно яркое, чьи очертания расплывались перед глазами.

— Статуя Носителя Света. — В голосе Эвайи слышалось глубокое почтение. — Они создали Каркасиллу и нас самих ради собственного удовольствия. Они воздвигли фонтан, чтобы мы могли жить вечно. Как я уже говорила, мне кажется, что очень давно я была их жрицей и открывала ворота, когда они звали. Одни Носители Света были хорошими, а другие… нехорошими. Некоторые могли погубить нас и разрушить город, поэтому два прохода, ведущие в Каркасиллу, можно открыть только изнутри, по зову богов. Но боги давно умерли.

Эвайя с беспокойством посмотрела на Алана.

— Значит, теперь один из богов вернулся? — спросила она. Он пожал плечами.

— Тебе лучше знать.

— Я чувствую зов издалека, очень слабый, — промолвила она. — Много Снов назад было так… Все воспоминания исчезают, когда мы погружаемся в Великий Сон у фонтана, но я каким-то образом помню этот зов. Поэтому я пошла к цитадели, где когда-то жили боги, и обнаружила вас там. Но мне кажется, А-лаун, этот бог не принадлежит к хорошим Носителям Света. Если это вообще бог. Я не уверена… и я не хочу быть уверенной. Я закрыла свой разум перед ним, А-лаун, когда услышала далекое эхо призыва.

— Ты слышала его с тех пор, как я появился здесь?

Она покачала головой.

Алан тяжело опустился на мягкий, едва покачивающийся пол. Он поманил Эвайю, и она села рядом с ним в ниспадающем водопаде своего одеяния и серебристых волос. Алан пытался привести в порядок свои мысли. Нужно было так много узнать, и возможно, осталось слишком мало времени, если Флэнд наблюдает за ними… если загадочное существо, которое Эвайя назвала богом, действительно взывает из своей немыслимой цитадели.

— Ты должна рассказать мне обо всем, — попросил он. — С самого начала. Кто такие ваши боги? Откуда они пришли?

Смех Эвайи прозвучал заливистой трелью серебряных колокольчиков.

— Даже сам Флэнд вряд ли сможет ответить на такой вопрос. Боги? Память о них почти изгладилась в Каркасилле. У нас есть смутные предания о том, как они завоевали Землю, но это случилось так давно, что с тех пор потерян счет годам. Огромные корабли спустились с небес в грохоте и пламени. Возможно, они прилетели из другого мира. Существа, вышедшие из кораблей, были невероятно могущественными. Они носили свет, как одежду, и люди для них были… паразитами. Они очистили Землю от людей. А потом, как гласят легенды, они стали править планетой из построенных ими цитаделей — вроде той, что снаружи, — сохранив жизнь лишь тем людям, которых они выращивали сами. Мы служили украшением их прекрасных городов. Думаю, теперь осталась лишь одна Каркасилла.

Алан невидящим взглядом смотрел в пространство. Факты постепенно начинали складываться в его сознании в общую картину — но какие ошеломительные факты, какие чудовищные катастрофы и неизмеримые бездны времени!

Пока они спали, погруженные в безвременное забытье на борту корабля, Земля была завоевана и обращена в руины. Корабль из космоса, подобный тем, на которых прилетели завоеватели? Ответ не вызывал сомнений. Существо из золотистого яйца, его бестелесное присутствие в цитадели, преследовавшее их в тумане, могло быть лишь Носителем Света.

Но где произошла ошибка? Почему первое из этих инопланетных существ не проснулось, когда победоносная армада его сородичей посыпалась с небес на несчастную планету?

Почему этот неземной Колумб проспал расцвет славы и величия своей расы и проснулся вместе со своими пленниками на краю умирающего мира?

Возможно, Чужой — первый представитель своего народа в новом мире — неправильно рассчитал сроки своего безвременного сна. Должно быть, его пробуждение в сумрачной пустыне было скорбным и ужасным. Алан, из глубин собственной тоски по всему, что обратилось во прах, ощущал едва ли не жалость к Носителю Света, который привел свою расу к великим завоеваниям и уснул, забытый в темных песках времени. Как лихорадочно, должно быть, он обыскивал бесплодные земли, пока не понял, что остался последним из своего рода в этом разрушенном мире!

— Расскажи мне о Флэнде, — попросил Алан, овладев собой. Про себя он решил, что будет неразумно тратить слишком много эмоций на мысли о Чужом, да и об участи, постигшей Землю.

— Флэнд очень стар и мудр, — покорно ответила Эвайя. (Она всего лишь игрушка, с горечью вспомнил Алан — игрушка, созданная из человеческой плоти на потеху новым земным богам. Покорность была заложена в ней с рождения.) — И Флэнд никогда не погружался в Великий Сон. Никто, кроме него, не помнит, что происходило на заре Каркасиллы. Возможно, он боится что-то забыть. У него есть много волшебных знаний… и он ненавидит нас обоих.

— Он человек?

— Флэнд… — Эвайя замолчала, закрыла глаза и замерла неподвижно. Облако ее волос рассыпалось по плечам. — Понимаешь…

Тонкие веки дрогнули и медленно, невыносимо медленно, начали подниматься.

— А-лаун! — воскликнула она, охваченная каким-то странным, сонным ужасом, и осела на пол рядом с ним. Ее рот беззвучно раскрылся, но это был лишь зевок.

Алан поспешно обнял Эвайю и снова поразился упругой силе, исходившей от ее хрупкого тела.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Флэнд, — вялым, безразличным тоном ответила она. — Должно быть, он наблюдает за нами. Подслушивает наш… разговор. Он не позволяет мне рассказывать тебе о нем. Я боюсь, А-лаун, милый… Носитель Света…