Правдивая ложь

• Предыдущая
• 72/137
• Следующая

– В конце недели я улетаю в Джорджию. Когда вернусь, мы все закончим, вы и я.

– Я еще должна взять несколько интервью.

– Время есть… Не тревожьтесь. Я знаю, кто это сделал.

Джулия замерла, попятилась.

– Вы знаете. Тогда…

– Я просто поговорила с охранником на воротах. Доверьтесь мне. Я сама с этим справлюсь.

Дрейк швырял одежду в чемодан. Отглаженные рубашки летели вперемешку с туфлями, ремнями, мятыми брюками.

Он должен убраться отсюда. И быстро. После вечера в казино у него осталось пять тысяч. Без денег и пленок он не посмеет явиться к Дельрико. Значит, надо спрятаться там, где Дельрико его не найдет.

Аргентина. Или Япония. Дрейк бросил на плавки кучу носков. Может, сначала затаиться в Омахе?

Мать уже не посмеет избивать его за сараем, не сможет таскать его на молитвенные собрания и держать на хлебе и воде, чтобы очистить от греха его тело и душу.

Пара недель на ферме, пока он не придет в себя. Может, выудит у старухи несколько тысяч. Она неплохо нажилась на нем в свое время.

Он заслужил эти деньги, разве нет? В конце концов, он – единственный ребенок. Разве он не жил с чокнутой Адой первую половину своей жизни и не батрачил на Еву – вторую?

Они обе ему должны.

– Дрейк!

Увидев Еву, Дрейк вздрогнул.

– Как ты…

Ева помахала перед его носом ключом.

– Ты часто просишь Нину поливать цветы в твое отсутствие. – Она демонстративно сунула ключ в карман и уселась на кровать. – Отправляешься в путешествие?

– Дела…

– Довольно неожиданно. – Ева приподняла брови, оглядывая результаты его лихорадочных сборов. – Так не обращаются с костюмом, который стоит пять тысяч долларов.

Зуд стал невыносимым, и Дрейк заскрипел зубами.

– Когда я туда приеду, все отгладят.

– И куда это «туда», дорогой?

– В Нью-Йорк. – На него снизошло вдохновение. – Ты – мой любимый клиент, Ева, но не единственный. Мне надо обсудить… детали одной сделки на телевидении.

Она чуть наклонила голову, изучая его.

– Должно быть, ты очень нервничаешь, если лжешь так примитивно. Один из твоих лучших… может, твой единственный талант – это способность лгать с абсолютной искренностью.

Дрейк хотел возмутиться, но был слишком напуган.

– Послушай, Ева, прости, что не известил о своих планах, но не вся моя жизнь крутится вокруг тебя.

– Может, хватит болтать вздор? – вкрадчиво спросила она. – Я знаю, что ты вломился в гостевой дом сегодня утром.

– Вломился? – Пот заструился по его лицу. Попытка рассмеяться увенчалась хриплым карканьем. – Зачем мне это?

– Прекрасный вопрос. Я не сомневаюсь, что и в первый раз кражу совершил ты. Не могу выразить словами, как ты разочаровал меня, Дрейк. Один из моих немногих родственников – вор!

– Я не намерен это выслушивать. – Дрейк захлопнул чемодан и, не замечая, стал расчесывать бедра. – Оглянись, Ева. Похоже, что мне нужны твои безделушки?

– Да. Когда человек живет не по средствам, он способен на воровство. – Ева устало вздохнула, закурила. – Снова азартные игры?

– Я говорил тебе, что покончил с этим. Ева выдохнула дым.

– Ты лжешь, Дрейк. И если ты не хочешь, чтобы я отправилась со своими подозрениями в полицию, ты немедленно перестанешь лгать… Сколько ты должен?

Он съежился, как лопнувший воздушный шарик.

– Восемьдесят три тысячи и проценты. Ева поджала губы.

– Идиот! Кому?

Он вытер губы тыльной стороной ладони.

– Дельрико.

Ева вскочила, схватила с кровати полуботинок и запустила им в племянника. Дрейк захныкал, закрыл лицо руками.

– Проклятый идиот! Я же говорила тебе. Я же тебя предупреждала. Пятнадцать лет назад я спасла тебя от этого мерзавца. И еще раз десять лет назад.

– Я попал в полосу невезения.

– Дебил! Вся твоя жизнь – полоса невезения. Дельрико! Боже милостивый! Да он завтракает такими хныкающими слизняками. – Ева в ярости бросила сигарету на ковер, раздавила ее носком туфли. – Так ты для него охотился за пленками? Мерзкий предатель, ты хотел скормить ему пленки, чтобы спасти свою шкуру?

– Он убьет меня. – Слезы текли по лицу Дрейка. – Меня уже избили по его приказу. Он хочет только послушать пленки, вот и все. Это же никому не повредит, и, может, он простит часть долга. Я только…

Ева влепила ему пощечину.

– Возьми себя в руки. Ты жалок.

– Я запаниковал. Господи, Ева, ты не понимаешь, как мне страшно. И все из-за восьмидесяти трех тысяч.

– Которых у тебя нет… Ты предал меня, Дрейк, предал мое доверие, мою любовь.

– Я испугался. – Дрейк снова разрыдался. – Если я не верну ему деньги через два дня, он меня убьет. Я точно знаю.

– А пленки должны были заткнуть брешь. Ну, очень жаль, дорогой. Не выгорело.

– Можно не настоящие. Мы можем отдать ему поддельные.

– И он убьет тебя позже за ложь. Ложь всегда выходит наружу, Дрейк. Поверь мне.

– Я должен уехать. Убраться из страны…

– Ты останешься здесь и в первый раз за всю свою жалкую жизнь будешь держать ответ, как мужчина. Его губы задрожали.

– Меня убьют.

Ева раскрыла сумочку и вынула чековую книжку. Она пришла подготовленная, но это не уменьшало ни ее гнева, ни ее печали.

– Сто тысяч долларов. Это покроет твой долг и проценты.

– О боже, Ева. – Дрейк упал к ее ногам, прижался лицом к ее коленям. – Я не знаю, что сказать.

– Ничего не говори. Просто слушай. Ты возьмешь этот чек и отнесешь все деньги Дельрико.

– Да, да, конечно. – Его мокрое лицо преобразилось и засияло, как у раскаявшегося грешника. – Клянусь.

– И если я услышу, что ты снова с ним спутался, я сама убью тебя, причем таким способом, который даже у Дельрико вызовет уважение и восхищение.

• Предыдущая
• 72/137
• Следующая