Дневник любовницы мафии [СИ]

Оглавление

103

— Передай это Алексу, — попросила она на удивление мирно и протянула что-то в пакете, очевидно, какую-то продолговатую коробочку.

— Непременно, — ответила я ровно. Хм, интересно. И почему это я должна была выступить посыльным? Она скользнула взглядом по моей шее, обнаруживая там кулон. И тут осенило. — Вы выложили то видео? — спросила я.

— Я, — вздохнула она.

Я могла бы сказать ей все, что думаю, но удалось выдавить только:

— До свидания.

Это было практически невероятно. Почему она это сделала? Чем я так проштрафилась, что ей захотелось сделать мне подлянку? Откуда она вообще его взяла?

— Ну как? — с придыханием спросила Лариса.

— Все путем. Не поможешь? — попросила я подругу, протягивая ей шарф. Около соседнего подоконника меня дожидался Алекс. Наталья Владимировна вышла из аудитории, увидела Алекса и, крепко сжав зубы, отправилась на вахту сдавать ключ. Все пооткрывали рты. А Алекс подошел ко мне.

— Тебе просили передать, — сказала я и отдала ему пакет.

— Спасибо, — он взял его и убрал в карман. — Значит, ты летишь в Лондон, — сказал Алекс. — Не надо, Карина, ты ранена…

— Мне снимут швы уже сегодня. Я в порядке.

— Ты не в порядке.

— А кто тебе сказал, что меня интересует твое мнение? — взорвалась я и прищурилась. — А знаешь что? — я открыла окно и вышвырнула туда собственный мобильник. — Теперь у меня тоже новый номер телефона. Ты был не в настроении со мной разговаривать, теперь моя очередь. Катись отсюда, — я указала забинтованной рукой на выход. Он оглядел бинты на моей ладони. — В Лондоне я буду хотя бы в безопасности!

— Ты в состоянии послушать?

— Нет. Но если ты настаиваешь, я уйду сама! — И, чеканя шаг, направилась к лестнице. — Я вам напишу, — крикнула я друзьям, не оборачиваясь. Мое настроение провалилось в глубокий минус.

Лариса взяла чашечку кофе и села рядом со мной.

— Я Алекса ни черта не понимаю, — призналась мне вечером Лариса.

— Алекса? — фыркнула я. — Он любит, чтобы его боготворили. Он развлекается, как может, живет, как хочет, что еще ему надо от этой жизни? У него куча денег, толпы женщин, друзья его обожают, есть ненаглядный враг, зачем ему о других думать? Еще три недели назад он любил меня, две недели назад — Оксану, неделю назад — Наташу. К чему ему париться по поводу моих проблем? Его волнуют только острые ощущения. Только. Это же Алекс, — воскликнула я весело. — Пока ты ему интересен — ты на вершине мира, а потом он убирает из-под ног ступеньку, и оказывается, что падать больно! Но когда у него хорошее настроение, он — просто совершенство.

— Цинично, — заметила Лариса.

— Раньше я такой не была, — улыбнулась я грустно. — Это он меня испортил.

В тот февраль я приобщилась-таки к неприятной стороне жизни Лизы Степановой. И прошло это на редкость болезненно.

Надо сказать, сначала все казалось безоблачным. Выглядела она значительно лучше, чем раньше. Думаю, привыкла к Англии, может быть, наконец, смирилась и стала принимать ситуацию как данность. Злость разъедает все хорошее, это я по себе знаю. Видимо, ее отпустило. Дэнни уже исполнилось шесть лет. Он был самым очаровательным ребенком из всех, кого я встречала, однако так походил на Константина, что меня дрожь пробирала. Только волосы у него были рыжие, как у Лизы. Или как у меня.

— Дай мне покурить русские сигареты, — попросила тем же вечером Лиза. Затягиваясь обычным LD, она выглядела как самый счастливый человек в мире. Данил уже спал, я перебирала его волосы, удивляясь тому, насколько они пушистые, и временами рассматривая смешные веснушки. Самое удивительное, что они его ни капли не портили. У меня веснушек никогда не было, и я благодарила за это небеса. А у него были, как у Лизы. И ему шло! Невероятно.

— Как у тебя дела? Выглядишь великолепно, — улыбнулась я.

Лиза опрокинула в рот стопку водки и огляделась.

— У меня появился друг, — улыбнулась она кокетливо. — Но вообще тут погано. Понимаешь, — выдохнула она длинную струю дыма. — Одиноко. С одной стороны, я понимаю, что Британия — место далеко не худшее, не у черта на рогах, Европа и так далее. Но тут все чужое. Люди, улицы, запахи, еда, порядки — все иное.

Меня бы одиночество определенно напрягало, рассуждала я, гуляя по Лондону с новеньким фотоаппаратом. Но лично мне нравилось сравнивать города. И я определенно была влюблена в сам Лондон. Дело не в еде, не в запахе, людях или порядках. Просто я смогла бы здесь жить. Да. Точно смогла бы. Если бы Алекс-таки решил меня куда сослать, то я бы предпочла именно Лондон. А еще я стояла и слушала разговоры людей. Наверное, людей смущало, что какая-то девушка стоит и наблюдает, но мне было все равно. Здесь меня не знали. Мало ли причуд у иностранцев? Ведь я не похожа на англичанку! Я слишком яркая. Рыжая, как альбинос белокожая и одета в клоунский костюм. Но мне комфортно быть такой! Это стало частью меня.

В конце дня выяснилось, что из моих фотографий можно составить путеводитель. Однако Лиза даже смотреть не стала. Пришлось довольствоваться компанией Дэнни. За то время, что мы не виделись, он очень вырос. И болтал по-английски так легко, что мы с Лизой обе зеленели от зависти. А самое удивительное в нем было то, что он замечал вещи, которым мы уже вовсе не уделяем внимания. Голубя на крыше, смотрящего в камеру, мордочку из капель дождя. Глядя на этого ребенка я просто… позавидовала Лизе. Тому, что она имеет возможность быть рядом, наслаждаться этой детской непосредственностью. И что бы там про нее ни говорили, сколько бы ни вытирали ноги, сына она любила. Заботилась о нем. Она сама могла выглядеть жутко, но мальчик всегда был опрятен. И пусть мне кто-нибудь посмеет еще сказать, что недостойная профессия — клеймо на всю жизнь!