Выживают бессмертные

Оглавление

Впрочем, каким бы ни был странным на вид «бронепоезд», это был хотя бы не страшно дымящий и требующий постоянной заправки водой паровоз сталинского призыва. Такой раритет приволок в Золочев «эшелон» из шести вагонов со стороны разъезда Однобровка, последней станции на подконтрольном Черному Рынку отрезке железной дороги. Жаль, на этот антикварный шедевр с красной звездой на котле успел полюбоваться только Бондарев, поскольку лишь он находился на хвостовой платформе, когда «бронепоезд» Голована отправился в путь на юг. Артема, которому увидеть паровоз было бы особенно интересно, поселили в товарном вагоне, а Грома на «передке».

Сразу за тепловозом головановского состава была прицеплена цистерна с топливом, а вернее – под топливо, если повезет его раздобыть. Судя по репликам машиниста, в данный момент в резервной цистерне было крайне мало соляры. Ну, а как еще было понимать выражение «гульке по письку»?

Четвертым стоял упомянутый товарный вагон, где держали Артема, а замыкала состав опять платформа, как раз «бондаревская», тоже с мешками вдоль бортов, но вместо зенитки здесь стояли два пулемета.

Казалось бы, зенитная установка «ЗУ-23» на передней платформе и два крупнокалиберных пулемета «НСВТ» на задней – защита так себе, но тут важно понимать, от чего планировали защищать куцый состав те, кто выбирал вооружение. Никаких воздушных целей не предвиделось, атака бронетехники тоже не грозила. Оставался противник с обычным стрелковым оружием, и вот против него-то этой «мощи» должно было вполне хватить. Не в том смысле, что огонь из четырех крупнокалиберных стволов сметет врага, словно «могучий ураган», он просто не подпустит противника на дистанцию ответного автоматного огня. Оставалось вовремя засечь приближение этого самого противника.

В зависимости от бдительности дежурной смены, с обороной у «бронепоезда» кочевников было то густо, то пусто, но начало пути обошлось без особых происшествий. Всего-то дважды в окрестностях местечка Мерефа пришлось прокоптить пулеметы и один раз зенитку. Бондарев был почти уверен, что стрелки ни в кого не попали, но цели своей они добились. Мелькавшие на приличном удалении подозрительные личности решили, что пусть их лучше раздирают любопытство и сомнения, чем пули крупного калибра, и благоразумно ретировались.

Реальное дорожное приключение подстерегало «бронепоезд» чуть дальше, на мрачной и загадочной территории вблизи того места, где когда-то располагался городок Новая Водолага.

Слева и справа от «железки» на расстоянии пяти километров с каждой стороны возвышался Лес, но широкий проезд был почти свободен от деревьев. Лишь кое-где торчали кривые голые гнилые стволы. Все остальное видимое пространство было покрыто странным синевато-зеленым болотом, над которым висела лилово-серая дымка.

Небо над этой местностью было постоянно затянуто серой облачностью, но дождь шел очень редко. Даже если на подступах к болоту бушевала гроза, в небе над странной топью просто висела серая пелена. И наоборот, даже в самый ясный день конкретно на болоте царил унылый сумрак.

Но самое удивительное заключалось в другом. Никаких признаков городка, обозначенного на старых картах, не было и в помине. Между тем кочевники шептались, что город существует и даже почти не разрушен, но находится под зыбкой грязью. Якобы он целиком погрузился в болото, как на лифтовой платформе. На поверхности осталась только железная дорога и несколько домов с западной стороны от ее насыпи. Чуть позже эти дома тоже поглотило болото, насыпь просела до общего уровня грунта, и «железка», теперь почти плавающая на поверхности топи, стала единственным напоминанием о канувшей в болото старой жизни.

Почему аномальная топь не приняла дорогу и каким образом пути держатся на поверхности болота, да еще пропускают многотонные составы, никто объяснить не мог. Да никто и не пытался ничего объяснять. Кочевники экспериментальным путем выяснили, какую максимальную нагрузку теперь выдерживает пролегающий по болоту двадцатикилометровый участок пути, и приняли расчеты к действию. Вот почему все их составы либо формировались куцыми, до десяти вагонов, либо перед опасным участком останавливались, расцеплялись и форсировали топь по частям.

Поезд Голована укладывался в весовые нормативы, поэтому лишь сбросил ход и двинулся по Водолажской топи со скоростью не больше десяти километров в час. Поначалу, пока испарения болота были не слишком густыми, зловонными и не вышибали слезу, можно было нормально дышать и разглядывать местность. И Бондарев этой возможностью воспользовался. Зрелище было не слишком эстетичное, но все-таки завораживало. Да и если бы не завораживало, когда еще увидишь бескрайнее болото с высоты железнодорожной платформы?

Повсюду, насколько хватал глаз, простиралась сине-зеленая гнилая топь, над которой поднимались мерзкие сероводородные испарения. Кое-где встречались едва заметные островки, заваленные корягами, либо кочковатые отмели, ощетинившиеся кривыми голыми деревьями. Рельсы пролегающего по болоту пути местами едва не закручивались винтом, шпалы частично превратились в обломки, но поезд шел уверенно, почти без раскачки, и даже не сильно громыхал на стыках.

Этот факт наводил на странную мысль, что видимое состояние дороги и реальное – это не совсем одно и то же. И твари, выползающие на пути из болота, в основном это были змеи, отчасти подтверждали эту догадку. Многие из ползучих гадов тоже казались странно закрученными. Но ведь змея вряд ли станет закручиваться в спираль.