Выживают бессмертные

Оглавление

Денис попытался вспомнить какие-нибудь особые приметы Профессора – а вдруг это поможет понять, где найти этого человека в новом мире? Но не вспомнил ничего нового. Только то, что было в предыдущем воспоминании: когда Профессору становилось интересно, он характерно, как бы в два приема, склонял голову набок. Так он сделал дважды. Во время последнего совещания в кабинете у коменданта и в медицинском отсеке. В тот самый момент, когда последняя партия офицеров, приговоренных к «выборочной промывке мозгов», усаживалась в кресла передвижного филиала «Вектора», лаборатории «КИБО-МГЛА». Как выразился комендант объекта полковник Кулдык, «все заняли места согласно купленным билетам»…

…Краски сна-воспоминания резко поблекли, звуки отдалились, а воображаемое кресло ударило под коленки, и Денис буквально рухнул в него. Вернее – на жесткий пол железнодорожной платформы, которая вдруг сильно дернулась и лязгнула сцепкой.

– …Биле-ет на балет, на трамвай билета нет! – донеслась издалека очередная рулада машиниста.

Денис понял, что просыпается, но пока что в норму пришел только слух да вестибулярный аппарат. Бондарев почувствовал, как поезд резко набирает ход, и услышал характерный шум близкого Леса: гул ветра в кронах, скрип узловатых стволов и ветвей, шелест листвы и пугающее звериное многоголосье. Майор открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд, но у него не получилось. Окружающий мир пока оставался мутным.

– Кондуктор, нажми на тормоза! – завопила тепловозная бригада дуэтом, а затем один из поездных почти трезво крикнул, уже не нараспев: – Спасибо за внимание!

Поезд начал замедлять ход. Майор понял, что окончательно в норме, ровно в ту секунду, когда поезд остановился. Вокруг больше не было лилового тумана и болотных кочек. Мрачная стена языка Леса, мимо которого с ускорением прошел состав, тоже осталась далеко позади и справа. Воздух был свежим, а в небе сияло жаркое августовское солнце. Водолажская топь и Красноградский Лесной выступ остались позади.

Вокруг зашевелились кочевники, из товарного вагона выпрыгнул Голован, а бойцы с первой платформы забрались в кабину тепловоза и под руки вытащили из нее машиниста и помощника. Их усадили на теплую землю и вручили чайник с водой. Поездные вели себя как пьяные, но было заметно, что их постепенно отпускает. Свежий воздух и вода медленно, но верно побеждали отравление болотными газами.

– Ну, мы дали болоту песен, Митрич. – Помощник машиниста приложился к носику эмалированного чайника и сделал несколько больших глотков. – Сегодня вообще перло. Суперски зажгли!

– Ага. – Машинист отнял у помощника чайник и сам припал к носику. – Сладка водица после дерьмеца.

– Эт-точно, Митрич. Дай еще попить.

– Чаю бы вам покрепче, да с сахаром, – сказал Голован. – И на массу часок давануть.

– Чаю – да, массе – нет. – Машинист помотал головой и от этого движения едва не завалился на бок.

– Понятно. – Голован вздохнул: – Еще час как минимум будем проветриваться.

– Я могу порулить! – Помощник машиниста вскочил и условно «замер». Наподобие колышущегося на ветру камыша.

– Выдохни и расслабься. – Голован поднял взгляд на хвостовую платформу и кивком указал на майора: – Вон бери пример с новичка. Его ведь тоже накрыло капитально, а он уже как огурец. Как, торчим, майор?

– В порядке, – Бондарев кивнул.

– Это, значится, хорошо. – Голован снова обернулся к тепловозной бригаде: – А все почему? Потому что человек ответственный. Подошел к проблеме с пониманием. Дышал через раз, песни не орал, кислород не переводил. А вы, значится, опять накачались. Я сколько раз говорил, что злоупотреблять испарениями гораздо вреднее, чем водкой или наркотой? Малой, сколько?

– Сто раз! – помощник машиниста хохотнул.

– Чего смешного?

– Голован, иди на фиг, – весело сказал машинист. – Я хрен когда надену маску. А знаешь почему? Да потому, что только в этой вонючей дырке чувствую себя, как в прежние времена.

– Ты в старые времена на помойке жил?

– Не в этом дело. Ни забот под этим вонючим кайфом, ни хлопот! Кати себе, куда рельсы ведут, дыши всякой дрянью и радуйся, что никто тебя не трогает. Скажешь, не похоже на прежний мир?

– Не отпускает тебя, как посмотрю, – Голован фыркнул. – А ну, подъем! И бегом вокруг состава, чтоб проветриться поскорее! Два круга! Заодно буксы проверите. Встали, ну!

– Э-э, начальник, это уже перегруз! Отцепи вагон! Мы машинисты, а не обходчики!

– На пинках вас гнать? Ерема, Мытарь, поднимите их! И штыками их, штыками в пятую точку!

– Голован, тормози! – Машинист вскинул руку. – Поняли все, идем! Малой, прихвати молоток.

– Вот это, значится, другое дело, – понизил тональность бригадир кочевников и снова поднял взгляд на Бондарева: – Видал, какие выдумщики среди машинистов встречаются. Придумали, значится, метод борьбы с аномальными испарениями. Фантазеры!

– Еще не таких видал, – спокойно ответил майор. – А кто без фантазии, те давно вымерли. Еще Пандемия их отсортировала.

– Да? – Голован озадачился. – А какая тут связь? На фантазеров лесная пыльца не садилась или вирус ими брезговал?

– Фантазия помогла придумать, где спрятаться, чтобы выжить.

– А, ну это понятно. Только не фантазия это, а смекалка была.

– То же самое, только в профиль.

– Да? – Голован секунду подумал и пожал плечами: – Ну, может быть. – Он перевел взгляд на кочевника рядом с Бондаревым: – Ерема, сними с майора наручники и проводи до зенитки и обратно, пусть разомнется.

– Не рванет? – буркнул Ерема.