Выживают бессмертные

Оглавление

Между тем Голован мыслил перспективно и не просто таскал Бондарева по рынку, а показывал «товар лицом». На главной рыночной площадке пленными не торговали, но никто не запрещал к ним прицениваться. Голована трижды останавливали какие-то торгаши и предлагали свою цену за майора. Бригадир каждый раз многозначительно хмыкал и обещал подумать.

Бондарева все это устраивало. Прогуливаясь под конвоем по базарной площади, он слышал и видел много полезного. Видел и запоминал, сколько в Ставке собирается бойцов, какое у них оружие, и слышал их разговоры. В основном это были слухи о том, что на северо-востоке началась война между Рынком и Армией. Слухи многократно перевирались, и очень скоро сформировалась легенда о настоящем бандитском войске, вооруженном тяжелой техникой и крупным калибром, которое штурмует северные форпосты. Окажись Бондарев на месте любого из местных кочевников, он запросто поверил бы, что именно Хан устроил заварушку под Волчанском. Ведь о провокаторах в слухах не упоминалось. И этот факт навел Дениса на мысль, что провокаторы из Старого Оскола добрались и до Черного Рынка.

Подтверждение этой мысли пришло неожиданно, примерно на пятом «круге». Голован и его свита в очередной раз прошли мимо ворот внешнего периметра Ставки, притормозили рядом с фруктовой палаткой, и Бондарев вдруг заметил мелькнувшую неподалеку знакомую фигуру. Это был адъютант Кравченко Пахом. Он двигался по соседнему ряду в компании двух кочевников и рассказывал им что-то, сохраняя на лице многозначительную мину. Явно двигал речь о каких-то важных событиях. Вероятнее всего, как раз о боях на севере.

Что ж, этого и следовало ожидать. Вряд ли группа Кравченко прибыла на Рынок, чтобы распространять ложные слухи. Скорее, провокаторы искали Бондарева, но почему бы им заодно не заняться делом по главной специальности?

Денис немного сдал в сторону, в тень палатки. Облегчать жизнь Пахому он не собирался. В принципе можно было указать на него Головану, и пусть кочевники разбираются с наемниками. Но и этот вариант Бондарев отбросил как несвоевременный. Раз уж попал в центр событий, следовало извлечь из этого максимальную пользу, узнать как можно больше о планах Ставки. Лишний шум мог этому помешать.

Какое-то время майор успешно продолжал свою шпионскую деятельность, но затем Бондареву все-таки пришлось отвлечься. Причиной стало появление на горизонте еще одного знакомого. Голован отвлекся на разговор с очередным продавцом – бригадир решил прицениться к почти новой «разгрузке», – а конвоиры Бондарева принялись облизываться, засмотревшись на лоток с жареной кукурузой. Именно в этот момент в толпе вдруг возник невысокий, коренастый и косматый «кочевник» с дробовиком за спиной. Принять егеря Сиплого за настоящего кочевника можно было только в толпе, косматый это понимал, поэтому держался в самой толкучке. Осознав, что обратил на себя внимание Бондарева, егерь сдал немного в сторону, в тень большой лотерейной палатки, притормозил и жестом приказал Денису быть готовым. К чему? Угадать было нетрудно.

Рядом с лотерейной палаткой вполне ожидаемо возникла Василиса. Одета она была неброско, а «раскрашена» по моде коренных обитательниц рынка, поэтому особо из толпы не выделялась. Кочевники все-таки косились на нее и даже пытались «подваливать», но Василиса каким-то непостижимым образом спроваживала кавалеров в считаные секунды. Что уж она им говорила, вроде бы не грубо, спокойно так и негромко, оставалось загадкой. Может быть, пользовалась своими лесными чарами, только с точностью до наоборот? Вместо «приворотных» слов нашептывала кочевникам «отворотные»?

Сиплый что-то буркнул Василисе, а затем внедрился в толкучку перед палаткой. Спустя какое-то время народ загалдел, а затем у палатки началась натуральная потасовка. Со всех сторон к очагу местной игровой индустрии потянулись зеваки, в торговом ряду образовался затор, а затем два людских водоворота закружили по сторонам от лотерейной палатки.

Толпа оттерла конвоиров и Голована от Бондарева, но поскольку майор стоял спокойно, демонстрируя всем видом, что не помышляет даже о лишних телодвижениях, а не то что о побеге, кочевники так и не заподозрили неладное. Голован на секунду перевел взгляд на эпицентр конфликта, затем скользнул по майору и вернулся к прерванному разговору с продавцом снаряжения. Конвоиры как раз расплачивались за кукурузу, поэтому тоже не сильно озадачились тем, что пленник оказался предоставлен самому себе.

Толпа на секунду вовсе перекрыла видимость и Головану, и бойцам. В этот самый миг кто-то ухватил Бондарева за пояс и резко потянул в узкий проход между палатками. Денис попятился, затем развернулся и быстро, но без суеты двинулся следом за каким-то тощим облезлым типом, одетым как местный грузчик.

Тип был вдвое мельче Дениса, но тянул Бондарева с настойчивостью портового буксира. Образовавшаяся сцепка раз пять или шесть сменила направление, пробираясь по лабиринтам из тюков, палаток, ящиков и телег, затем прошла насквозь через три «заведения» под брезентовыми навесами, снова сделала зигзаг по задворкам и нырнула, наконец, в небольшой склад, наспех сколоченный из горбыля и кусков фанеры.

– Ждите здесь, любезный. – Тощий «грузчик» шмыгнул носом и вынырнул из сарайчика.

Денис уселся на тюк с чем-то мягким и уставился на прикрытый брезентом выход. Вообще-то побег был ему сейчас невыгоден. Только-только хоть что-то прояснилось, только майор «зацепил» самого Хана, и вдруг такой поворот. Да, продолжать игру с Ханом было опасно, все равно что играть в русскую рулетку. Но Денис чувствовал всем организмом, что именно ради этой игры судьба и занесла его в Ставку. Возможно, Бондарев уже получил свою порцию информации, и теперь ему лучше двигаться дальше. Но что, если нет? Что, если второй раунд переговоров с Ханом прояснит всю ситуацию до конца?