Шанс дается лишь раз (СИ)

Оглавление

Эйтан медленно подошёл ко мне и замер, внимательно следя за моей реакцией. Я же спокойно наблюдала за ним, ничего не предпринимая, и ждала.

Змей усмехнулся, вскинул руку… и, стремительно развернувшись, наотмашь ударил Сваху по лицу. Особой силы, кажется, в движение он не вложил — голова женщины лишь чуть мотнулась в сторону, да на щеке появилось алое пятно. Однако, это было жуткое оскорбление.

У меня в горле встал ком; я осознавала, что Змей собственными руками подписал нам обоим приговор. Впрочем, сам Эйтан, кажется, мало переживал на этот счёт: небрежно скрестив руки на груди и склонив голову набок, он ждал, пока женщина перестанет судорожно хватать ртом воздух, накрыв ладонью пострадавшую щёку.

— Ты, щенок, понимаешь, что только что сделал? — в тихом голосе Джиады плескалась бескрайняя ярость. Змей на это только усмехнулся:

— Вполне понимаю; я поставил на место зарвавшуюся престарелую шлюху, которая забыла, кто здесь скоро будет Императором. Тебе кажется, что я буду убивать людей, когда тебе хочется? Или ты решила меня шантажировать? Мне не двенадцать лет, Джиада. Уже — нет. И я очень не советую тебе ставить мне ультиматумы. Это понятно?

В комнате воцарилась тяжелая тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием женщины, из глаз которой постепенно уходила ярость, сменяясь странной задумчивостью. Повернувшись ко мне, Эйтан велел:

— Омали, пройди по коридору, третья дверь направо: мы остановимся там. Отдохни. Я подойду позже: нужно кое-что обсудить.

Никуда уходить мне отчаянно не хотелось, однако тон взбешенного не на шутку Наследника не предполагал отказа. Потому я послушно выскользнула из комнаты в указанную мне дверь, сделала несколько шагов вперёд по коридору… и поняла, что это выше меня. Кляня своё чрезмерное любопытство, я, тем не менее, сделала шаг назад.

До меня уже долетали отголоски их разговора, ведущегося на спокойных, размеренных тонах, когда благоразумие одержало верх. Пришло понимание: если меня застанут за подслушиванием, весьма сложно будет отмыться от обвинений в шпионаже; потому все, что мне оставалось — ждать и уповать на то, что рано или поздно Змей расскажет добровольно хоть и не всё, но то, что мне необходимо знать.

Приняв такое решение, я быстро направилась вперёд по коридору, разыскивая нужную комнату. Отдых действительно был мне необходим, в этом Змей не ошибся.

Комната, о которой говорил принц, была небольшим уютным помещением без окон. Практически все пространство занимала громадная кровать, на которой при желании можно было уместить не менее двенадцати человек. Царил там приятный полумрак, нарушаемый только мягким сиянием висящих под потолком крошечных светильников, напоминающих звёзды. Постель была разобрана, на тумбочке чадили ароматические свечи, а ноги по щиколотку тонули в мягком ковре.

В подобной обстановке усталость накатила с новой силой; сбросив верхнее платье, я понадеялась, что косметическая магия не подведёт, и с удовольствием забралась под тяжёлое одеяло, свернувшись клубочком.

«Уж не прирежут ли меня во сне?» — промелькнула мысль, и, посомневавшись, я переложила под подушку охотничий нож, с которым так и не захотела расстаться. Не думаю, что он реально чем-то мне бы помог. Однако, холодная тяжесть стали под пальцами давала уверенность и иллюзию покоя.

Я сжалась и закуталась в одеяло чуть ли не с головой, однако дрожь, зародившаяся где-то внутри, не желала проходить. Она не имела ничего общего с холодом, являясь скорее последствием старательно сдерживаемой истерики: всё же, слишком много раз за последние сутки моя жизнь висела на волоске. Да и мысли о Микеше, старательно отгоняемые, вновь вернулись, чёрным призраком витая надо мной. Я гадала, смогу ли когда-нибудь спокойно смотреть в глаза Марите. Она спасла мне жизнь, я же, пусть и косвенно, стала причиной гибели её брата — а вероятность того, что Мик смог выжить, была, увы, невысока.

По щекам всё же потекли старательно сдерживаемые слёзы, и я, наплевав на грим, уткнулась лицом в подушку: основная опасность миновала, а сдерживаться сил уже не было. Прикусив край одеяла, я тряслась в приступе истерики, накатывающей волнами, словно шторм в заливе. Самоконтроль дал трещину, и эмоции, долго и старательно запираемые на замок, выплеснулись наружу.

Я успела уже немного успокоиться к тому моменту, как кто-то лёг рядом со мной, обнимая за плечи. В первый момент я напряглась, сжав рукоять ножа, но, ощутив знакомый запах, тут же успокоилась.

Его высочество успел уже смыть грим и облачиться в чёрный халат. Склонив голову набок, он, чуть хмурясь, внимательно смотрел на меня. По лицу Змея пробежала тень, и я запоздало ужаснулась, представив, в каком расчудесном облике предстала перед ним: вопреки лирическим стихам, слёзы, по крайней мере, искренние, мало кого делают краше.

Протянув руку, Змей осторожно коснулся моего лица, неотрывно глядя в глаза, а потом наклонился вперёд и медленно, нежно поцеловал. И всё вокруг растаяло, как дым.

Этот раз был совершенно не похож на предыдущий: я ощущала, что всё на свете — только для меня. Ласковые прикосновения, нежный, успокаивающий шёпот, лёгкие, как пёрышко, поцелуи — чувствовалось, что принц всем сердцем желает меня успокоить. И глупо отрицать: ему это действительно удалось. Когда всё кончилось, все демоны, терзавшие мою душу, опустили головы, оставив меня расслаблено лежать на мягких простынях, кутаясь в блаженной неге.

Между тем Эйтан, сунув руку под подушку, извлёк оттуда охотничий нож и задумчиво повертел в руках. Зрелище это меня заворожило: блеск стали всегда казался чем-то на редкость привлекательным, а уж случай, когда оружие мотыльком порхает в пальцах, которые пару мгновений назад вытворяли такое…