Играть, чтобы жить. Кн. I. Срыв. Кн. II. Клан

• 1/6
• Следующая

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

© Рус Д., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

* * *

«…По итогам прошедшего, 203Х года, из-за проявления феномена срыва, мы потеряли 82000 человек, что в 3,2 раза больше, чем в прошлом году. Однако нужно заметить, что исчезновение данных граждан в основном лишь усиливает генофонд нации и облегчает нагрузку на экономику страны. Среди добровольно ушедших в срыв, более 89 процентов являются стариками, инвалидами, безнадежно больными, асоциальными элементами, либо просто инфантильными и слабо приспособленными к реальной жизни людьми. Одним словом – социальный балласт.

После введения 16-й поправки к Закону об Интернете и Виртуальной реальности, ограничивающей пребывание в ВИРТе 4 часами в сутки, количество спонтанных срывов уменьшилось до 2600 случаев в год. Несмотря на то, что в США и странах Западной Европы время нахождения в ВИРТе ограничено 3 часами, мы не видим потребности в заимствовании данного опыта, тем более что такой шаг вызовет сильнейшее противодействие Железного Лобби. Однако уже сейчас мы рекомендуем озаботиться созданием ряда заградительных мер для уменьшения и постепенного свода на нет потока граждан, желающих добровольно воспользоваться феноменом срыва. Предлагаем следующие меры:

1. Законодательно ограничить степень детализации ВИРТ-миров.

2. Задать максимальный уровень конфигурации и топовой комплектации капсул ВИРТа.

3. Принудительное ухудшение качества связи, вплоть до псевдослучайных разъединений каждые Икс-часов.

4. Полный либо частичный запрет на подключения к ВИРТ-мирам со степенью виртуализации более 40 процентов для граждан определенных категорий, как то: чиновники, военные, ценные научные сотрудники и секретоносители всех степеней…»

Книга 1
Срыв

Глава 1

– Месяц. У вас остался месяц более или менее полноценной жизни. – Врач снял очки и устало прикрыл глаза.

Я понимаю, что его профессия неизбежно превращает любого романтика в прожженного циника, но, похоже, лично сообщать ТАКИЕ новости пациенту было все же не просто.

– Месяц… – повторил рано поседевший профессор. Тряхнув головой, он сжал губы в злую нитку и рубанул правду-матку. – А затем, все зависит от того, что у вас закончится раньше: запас здоровья, желание жить при все усиливающейся боли, или деньги на недешевую терапию и медикаменты. Вы извините, что я говорю так резко и не завуалированно. Мне действительно очень жаль… Обычно, диагнозы из списка «А» мы сообщаем только родственникам, но данных о таковых вы не представили… Извините… Мне кажется неправильным, если свой последний месяц вы проведете в больничных очередях. Неоперабельная опухоль головного мозга – увы, это конец пути. Современная медицина тут бессильна. Я рекомендую привести дела в порядок, отдать долги друзьям, может быть, съездить на море с близким человеком…

Доктор говорил что-то еще, но звук его голоса уплывал, слова доходили до меня с трудом. Застывшим взглядом я смотрел на руки врача, беспрестанно теребившие какие-то бумаги, а в голове билась только одна мысль: «Как?! За что?! Мне же всего тридцать один, жизнь только начала налаживаться, какой к черту рак?»

Лишь последняя фраза медика вдруг зацепилась в сознании. Современная медицина? Он сказал: «современная»? А медицина будущего? Она-то ведь наверняка сумеет?

Я вскочил с тоскливо скрипнувшего кресла, которое смертельных приговоров слышало больше, чем скамья подсудимых, и, скомканно попрощавшись, бросился к двери. Не дожидаясь лифта, прыгая через три-четыре ступеньки, я рекордным темпом добрался до парковки и плюхнулся в водительское кресло своего «Хундая». Достал из чехла коммуникатор, запустил браузер и наморщил лоб, вспоминая, что там бубнило радио по дороге на работу? «Мы продаем бессмертие… Шанс на вечную жизнь… Увидеть будущее своими глазами… Центр продления жизни…» «Скрупулезно выверенные маркетологами слоганы прочно засели в голове, а вот нужная инфа никак не всплывала. Как же этот Центр назывался-то? На попытку напрячь мозг голова ответила очередной вспышкой боли, перед глазами заплясали цветные круги. Я поморщился и замер на секунду, пережидая приступ. Рука нащупала упаковку с обезболивающим – когда в последний раз принимал? В десять вроде, после завтрака? Рано значит, надо протянуть еще хоть пару часиков, и так передоз – доктор вон пожурил слегка, печень, мол, угроблю. Шутник… Блин, как же эта фирма называлась-то? «Арканзас», «Алькатрас», «Алькор»! Точно, «Алькор»! Быстро нагуглил телефон московского офиса и тут же набрал.

– Фонд продления жизни «Алькор», – раздался мелодичный, наполненный искренним желанием помочь, девичий голос.

– Э… – Я запнулся. – Здравствуйте… Хотел бы узнать по поводу криозаморозки, куда можно подъехать и обсудить все детали?

– Конечно, примите координаты для навигатора…

Уже через сорок минут я парковался у навороченного бизнес-центра, где «Алькор» арендовал целый этаж. Подъем на скоростном лифте вызвал легкий детский восторг, испорченный новым приступом головной боли. Все-таки не выдержав, я на сухую проглотил обезболивающее, попросив таблетку передать пламенный привет печени – пусть не обижается и не рассчитывает, что после моей смерти ее пересадят алкоголику-миллионеру.

Менеджер по работе с клиентами была очень молода и вызывающе красива. Строгий деловой костюм дополняла пикантная изюминка в виде «случайно» расстегнувшейся пуговицы блузки, что слегка увеличивало зону декольте и будоражило фантазию. Однако, несмотря на возраст, речь девушки была профессионально поставлена, глаза внимательны и полны участия.

• 1/6
• Следующая