Ave Caesar! (Дело о римской монете)

Оглавление

Разумеется, тут крайне важно брать в расчет сезонный фактор. В свое время Глеб видел снимки руин римской виллы в Оксфордшире, сделанные летом и весной. По июньскому фото с зеленеющими полями отчетливо читался план сооружений: светло-зеленые стены и темно-зеленые рвы. Детали различались так ясно, что последующие раскопки практически не дали ничего нового для понимания конфигурации обнаруженных зданий. А фотография того же участка, сделанная в марте, не показала ничего, кроме вспаханной земли. Кроме того, большую роль играет время суток, когда был сделан снимок. Косое освещение утренних и предзакатных часов идеально выявляло любые неровности поверхности. Но вся проблема в том, что карты «Гугла» наподобие лоскутного одеяла были сшиты из снимков, сделанных не только в разное время дня, но и в разное время года. Так что кроме наметанного глаза исследователю была необходима удача.

Стольцев, позевывая, рассматривал отмеченные галочками заброшенные колхозные поля, развалившиеся мазанки и засыпанные колодцы. Типичное не то. Он раскрыл очередной файл. Поначалу ему показалось, что кроме следов трактора на этом поле ничего нет. Глеб задал новые параметры, но местность по-прежнему выглядела ничем не примечательной. Тогда он еще раз изменил масштаб, почти троекратно увеличив виртуальную высоту, с которой всевидящий глаз «Гугла» осматривал поверхность земли. Стоп! Какая-то еле уловимая деталь приковала его внимание.

Что это? Обман зрения? Да нет. Так и есть. Цвет травы определенно менялся. Но главным был даже не цвет, а форма этого пятна. Она была строго прямоугольной. И этот прямоугольник располагался почти на самом берегу моря. Кто-то завел себе гигантский огород на отшибе, оставил его под паром, а потом напрочь про него забыл? Вряд ли. Земля в прибрежной зоне дорогая, и уж если ее не используют под курортную застройку, то по крайней мере стараются извлечь из каждой сотки все, что можно. Но тогда что это? Заброшенное футбольное поле? Нет, здесь другое соотношение сторон. Следы древнего землепользования? Непохоже. Остатки оборонительных валов?

Еще увеличив масштаб, Глеб поискал ближайший населенный пункт. Да это же Тамань! Совсем рядом развалины античных городов Фанагории и Гермонассы. Сколько раз он сам бывал на тамошних раскопках.

Глеб снова напряженно всмотрелся в снимок. Проще всего предположить, что цветовая разница обусловлена растительностью различных видов. Но поле-то явно заброшенное. Значит, кусты и трава, скорее всего, растут сами по себе. Так в чем причина этой аномалии? В различной глубине почвы? Любопытно. Но как проверить, что же на самом деле находится на берегу залива? Эх, оказаться бы сейчас там самому!

Глеб, прищурившись, посмотрел на карту. А что, если связаться с кем-то из коллег? В районе Тамани всегда работают несколько групп. Кстати, а чья это работа? Глеб совсем не удивился, снова увидев имя Зинаиды Беляк.

* * *

Липкин принял их в своем загородном доме, размерами не уступающем средней гостинице. Время было обеденное, и хозяин радушно пригласил посетителей за стол. Молодая супруга к ним так и не вышла, гостей обслуживала разбитная домработница.

На обед в доме Липкиных в тот день подавали не что-нибудь, а утку в апельсинах. Дичь сопровождало изысканное вино, от которого не смог отказаться даже Лучко, бывший при исполнении. Выпив и закусив, ювелир принялся рассматривать разложенные на столе фотоснимки, а капитан тем временем вкратце рассказал об отрабатываемых версиях.

– Значит, вам хотелось бы понять, что за предмет мог оставить такой след?

Лучко и Глеб разом кивнули. Старый ювелир вынул из стола коробку с сигарами и предложил гостям. Те вежливо отказались. А зря. Ведь им были предложены Cohiba Lanceros – любимое курево Фиделя Кастро, всегда слывшего большим знатоком по части табака. Хозяин с удовольствием затянулся и, откинувшись в кресле, пару минут наслаждался ароматом. Липкин курил сигару так часто, что острая на слово Цеце в духе бессмертной книжки Джанни Родари прозвала его «Синьор-Хьюмидор». Сам же «синьор», посмеиваясь над своей вредной привычкой, любил вторить Марку Твену: «Сначала Бог создал мужчину, потом он создал женщину. Затем ему стало жалко мужчину, и он дал ему табак…»

Вдоволь прополоскав дымом рот, Семен Ефимович приступил к рассказу:

– Насколько мне известно, позолоченное оружие среди братвы не редкость. Я и сам, чего греха таить, неоднократно выполнял подобные заказы.

Брови Лучко поползли вверх, а руки потянулись за блокнотом. Липкин не спеша продолжил:

– Помню, однажды в качестве образца мне с Кавказа привезли несколько весьма любопытных старинных колец. Оказалось, они уже долгие века в ходу у хевсуров. Меня попросили изготовить сувенирные копии из золота. Если мне не изменяет память…

– Простите, а хевсуры это кто? – перебил Лучко.

– Хевсуры – народность, живущая в горах Большого Кавказа, – пояснил Глеб. – Существует гипотеза, согласно которой хевсуры – потомки крестоносцев.

– Крестоносцев?

– Предположительно, небольшой отряд франков-крестоносцев, попав в Грузию, осел в горах и смешался с местным населением. Культура хевсуров действительно сильно напоминает средневековую западноевропейскую. Например, мужчины-хевсуры даже в двадцатом веке все еще носили кольчуги и прямые мечи, а их одежда и флаги были украшены крестами.

– Неужели? Вот не думал, – удивился Липкин. – Но позвольте же мне закончить мысль. Так вот, если мне не изменяет память, те кольца имели какое-то свое название, кажется, сатитени, но я не уверен. И их без натяжек можно было назвать боевыми. Выкованные из стали, они имели усиленное кольцо для большого пальца и острые шипы, которыми при известной сноровке можно выбить глаз, порвать щеку или пробить кадык.