Служба Радости

Оглавление

Однажды, сразу после девятого класса и перед поступлением в ПТУ, отец отвел Женьку на кухню. Из-под полы достали бутылку водки, до этого Вася распил парочку с друзьями. Они сели за стол, начали выпивать. Сначала разговор шел о будущем Женьки, потом перетек в другое русло. Почему они вспомнили бабку и деда, Женька не помнил, но рассказ отца запечатался четко, как оттиск на теплом сургуче.

— Он бухой был, — говорил Вася, разливая водку по стаканам. — Не как я сейчас, а до пены во рту. Они с матерью ругаться начали. Я уже спать лег, меня их крики разбудили. Как щас помню, он кричал: 'Я зачем тебя взял, чтобы урода этого нянчить?!'. А потом дверь в мою комнату открыл и избил до полусмерти. Мать его остановить пыталась, руки выкручивала, но куда ей. Он меня в погребе спрятал, а потом я услышал ее крик. Сколько времени прошло, не помню, пока меня менты из погреба достали. Все, сказали, в детдом. Отца через год не стало. Кто-то в тюрьме горло перерезал…

Пожалуй, больше так подробно отец о родителях никогда не рассказывал. Если честно, это вообще чуть ли не единственный разговор с Васей, не закончившийся дракой. Тем летом Женя уехал в Воронеж, поступил в технарь и увидел отца только через два года. А вернувшись, поразился переменой. Вася и раньше не отличался красотой: нос картошкой, рожа всегда красная, как портвейн, голос хриплый, борода, растущая клочьями, и вечное недовольство во взгляде. Они, естественно, поругались и чуть не подрались, благо, Светка вмешалась — она уже тогда могла поспорить в силе с любым мужиком. Следующий раз они увиделись еще через год, на Женькиной свадьбе, а потом через три, когда мать положили в дурдом. Вот тогда Женька, наконец, оторвался на отце. Избил до больницы и отсидел месяц в изоляторе. А последний раз они уже как бы и не встретились — Женька приехал на похороны.

Несчастный случай. Это можно сказать про всю Васину жизнь. Ему никогда не везло. Если он выходил из дому с зонтом, никогда не шел дождь, если отправлялся в магазин, всегда занимал последнее место в длинной очереди, регулярно покупал лотерейные билеты, но не выиграл и десяти рублей. Это мелкие бытовые неудачи, но они отравляли жизнь не только ему, но и всей семье. Проявлялось это не только в мелочах, нет. Васину фотографию можно смело вешать в словарь под словом 'неудачник'. На работе трактор ему переехал правую ногу, раздробив голень в труху — она так никогда и не зажила до конца. Однажды, на охоте в него попало шальной пулей. Кстати, об охоте. Отец всегда был рьяным охотником и особенно ненавидел волков. Ненависть была следствием ответной ненависти к нему собак. Вася по два раза в год прививался от бешенства, потому что чуть ли не каждый месяц его кусали собаки. В селе он травил их крысиным ядом и отрывался на диких собратьях в лесу — отстреливал волков весной и осенью, а зимой и летом ставил сотни капканов. Это тоже не довело до добра — как-то раз капкан отхватил ему три пальца на правой руке.

Если взять в совокупности, у Васи хватало причин ненавидеть мир — тот платил ему той же монетой, только номиналом покрупнее. Поэтому Женя иногда оправдывал отца. Редко, но случалось.

Погиб Вася так же нелепо, как жил. Полез на крышу менять шифер, поскользнулся, скатился и угодил в колодец. При падении сломал обе ноги и руку. Он звал на помощь неделю, пока не умер, но единственные соседи — Васин дом стоял на окраине села — уехали в отпуск. Нашли его через две недели, как раз соседи. Пришли требовать, чтобы вернул долги, случайно заглянули в колодец и увидели труп. Он настолько разбух, что его с трудом достали. Позвонили детям. Два брата и сестра приехали на похороны. И жизнь навсегда изменилась.

Он и Петька выкопали могилу, Светка выстругала гроб. Петька пошел по стопам брата, окончил технарь, а вот Светка сделала в жизни неожиданный кульбит. Вместо какого-нибудь института, куда вполне могла поступить, устроилась в колледж по специальности: столяр-плотник.

Женька навсегда запомнил тот день. Шел дождь, грузовик с гробом застрял в грязи — детям пришлось тащить мертвого отца на плечах, словно древним викингам. Пока клали гроб в могилу, веревки лопнули, крышка слетела, и уродливый раздутый труп вывалился. Пришлось лезть и укладывать его в ящик уже на дне. И когда они встали над могилой, все грязные, как бурильщики нефтяных скважин, когда ни у кого не нашлось хороших слов об отце, и три лопаты швырнули землю на крышку, когда она бухнула, как блин от штанги, упавший на пол….

Дождь кончился мгновенно. Вот он идет стеной, а вот тучи как будто стирает с неба ластик самого бога. С тех пор все у детей Васи изменилось. Если брать Женьку, он почувствовал это уже на следующий день. Во-первых, после пьянки его не мучило похмелье. Во-вторых, к обеду позвонили с завода и сказали, его повышают до мастера. Через месяц он стал начальником цеха, через год развелся с женой и вступил в должность директора завода. А теперь…

С Петей и Светой все тоже непросто. Петька избрал самую романтическую профессию из всех возможных. Слесарь-сантехник. При встрече он каждый раз рассказывал один и тот же анекдот о сантехнике и его ученике, где второму предлагалось учиться, а не то всю жизнь предстоит ключи подавать. Все знали анекдот наизусть, но тактично хихикали, а Петька ржал, будто попал на концерт Петросяна. Изменения в его жизни тоже не заставили ждать.

Дело в том, что Петька всегда любил карты. Такого завзятого картежника трудно и представить. Еще в школе он просиживал за картами по несколько часов в день, предлагая перекинуться в дурачка друзьям и родственникам. Благодаря отличной памяти, он выигрывал почти всегда. Даже с плохой картой мог настолько запутать партию, принимая и принимая, что в результате побеждал, когда на руках сидело тридцать листов. С дурака он перешел на очко, потом на преф, и наконец, покер. И все бы ничего, если не маленький нюанс. Выигрывал он, только играя не на деньги. А поставь самую маленькую ставочку, хоть десять копеек, хоть символичную спичку, — все. Пусть ты виртуоз из виртуозов, но когда карта вообще не прет, ничего не поделаешь. Взять хоть того же дурака. Играешь с ним просто так, и даже если тебе везет больше, Петро берет мастерством. Но поставь червонец, тебе придут одни старшие козыри, а ему — шиш с маслом. Потому карты так и остались бы хобби, но все изменилось.