Беспощадный

Оглавление

А если его дочь уже мертва? Рэндалл понял, что убьет Тайлера, и надеялся, что люди Тайлера в свою очередь убьют его.

* * *

Шей сидела на поляне, когда Бен вернулся с рыбалки. Она опять вынесла медвежонка к мамаше на осмотр. И опять медведица заставляла его ходить, но неуклюжие попытки привели к тому, что он растянулся, раскинув лапы в стороны, и медведица была вынуждена отступить.

Рейф спал крепким сном, поэтому Шей устроила медвежонка у себя на коленях и ждала Бена, а когда тот вернулся, приложила палец клубам. Он выделил одну рыбку медвежонку, уступив настойчивой просьбе Шей и просительному поскуливанию зверька, затем тут же на поляне развел огонь, чтобы приготовить из остального ужин.

При взгляде на небо захватывало дух: на темно-синем фоне мерцало множество бриллиантиков. Все здесь было невероятно красивым и непохожим на грязные улицы Бостона с их шумом и огнями, туманом, который часто клубился по ночам. Шей казалось, что она может дотянуться и схватить звезду, крепко прижать к себе. Ей хотелось отнести звезду в хижину и показать Рейфу, чтобы тот понял: на свете есть еще что-то, кроме мести.

А затем она погрустнела, и надежда перешла в тупую боль, прокатившуюся по всему телу, когда девушка поняла: ей никогда не разделить его чувств и не узнать, что ощущаешь, потеряв так много.

Она бросила взгляд на Бена. Тот следил за медвежонком гораздо внимательней, чем присматривал за котелком с рыбой. Медвежонок покусывал ее здоровую руку, а перевязанная правая рука лежала у него на голове.

А еще Бен не забывал настороженно поглядывать в ту сторону, на край леса, где еще совсем недавно расхаживала медведица; сейчас она исчезла, — видимо, отправилась на поиски собственного обеда.

— Почему вы не ушли, когда появилась возможность? — Он уже задавал этот вопрос раньше и получил неопределенный ответ, который его не удовлетворил.

Шей устала кривить душой.

— Он заработал рану, выполняя мою просьбу.

— Вы имеете в виду, пошел спасать медвежонка?

Она кивнула.

— Он все равно бы так поступил, — сухо заметил Бен. — Во время войны… — и замолк.

— Так что же случилось во время войны? — спросила Шей спустя несколько мгновений. Ей надоели вечные недомолвки, начатые и неоконченные фразы.

— Как-то раз нам пришлось прикончить нескольких лошадей. Они возили пушку. Южане вот-вот должны были нас настигнуть. Времени, чтобы отвязать лошадей, не оставалось, а мы не могли позволить мятежникам забрать их. Рейф отдал приказ пристрелить лошадей, и мне никогда не забыть выражения его лица при этом. — Бен отвернулся. — Вы, наверное, уже заметили, что он почти не охотится. Ненавидит охоту.

— Тем не менее он преследует моего отца.

Бен бросил на нее пронзительный взгляд:

— Думаю, он считает, что так надо.

— Почему?

— По той же причине, полагаю, по которой вы здесь. Он считает, что обязан это сделать.

— А ты? — Шей стало интересно, услышит ли она от него тот же ответ, что получила от его брата. — Почему ты здесь?

— А почему бы мне и не быть здесь? — Он поднялся, словно разговор ему наскучил. — Если хотите знать больше, мисс Рэндалл, спросите у Рейфа. — Он проверил, готова ли рыба, и присвистнул от удовольствия. — Сходите-ка лучше взгляните, не проснулся ли он.

Шей неохотно поднялась. Спросите у Рейфа. Они только и знают, что твердят это. А Рейф вообще ничего не говорит.

Рассерженная, она ушла в хижину, задержавшись на секунду на пороге. Однако через окно проникал неяркий свет луны, и Шей разглядела, что Рейф опять наполовину съехал с кровати. Девушка прислонилась к стене и внимательно рассматривала больного, пока ее глаза привыкали к полутьме. Было видно, что ему очень неудобно на узкой койке, очень беспокойно в этой тесной хижине. Волосы его спутались, а лицо покрыла густая щетина. Шей не хотела будить его, но ему нужно было поесть.

И все же она не могла заставить себя потревожить его сон. Девушка очень тихо прошла в угол, в котором устроила постель для медвежонка, и положила зверька спать; затем она присела на единственный стул и стала просто смотреть на Рейфа Тайлера. Даже во сне с его лица не сходило угрюмое выражение. Шей очень хотела протянуть руку и дотронуться до него. За сегодняшний день ей пришлось многое пережить: сначала отчаянно дерзкое нападение на своего мучителя, затем страх, что он серьезно ранен, короткое опьянение свободой, а потом волнение, когда он ушел спасать медвежонка, и наконец вернулся весь в крови. Ее старания выходить больного. Лечение медвежонка. Мы.

Неудача и успех. Горе и радость. А теперь…

Она невероятно устала и была сбита с толку. Как можно волноваться из-за человека, который так яростно ненавидит, который так беспощаден? Но она волновалась и отрицать это больше не смела.

Шей искала новый дом, место, которое могла бы назвать своим, и теперь ей показалось, что она нашла его. Здесь, в этой покосившейся лачуге, рядом с изгоем, бывшим заключенным, который ни о чем не думал, кроме мести. Нет, что-то здесь не так. Ведь подумал же он о медвежонке. Волновался о ее руке. Заботился о мышке.

Рейф открыл глаза, словно его разбудили ее мысли, и уставился на девушку.

— Твой друг приготовил рыбу. Тебе нужно поесть.

Рейф зашевелился, присел на кровати, прислонившись спиной к стене, и вздохнул. Затем осторожно встал на ноги, качнулся, и она невольно протянула руку, чтобы помочь ему. Когда ее пальцы обхватили его локоть, Рейф окаменел.

Она растаяла. Прикосновения к нему всегда оказывали на нее одно и то же воздействие. Шей стояла очень близко, его грудь, все еще обнаженная, была в нескольких дюймах. Дыхание было неровным, она не знала — из-за раны или по какой-то другой причине. Она тоже прерывисто дышала, воздух с трудом проходил через пересохшее горло.