|
Оценить:
|
Пятьдесят оттенков Майкла Дуридомова
- Предыдущая
- 4/4
4
Он отодвинулся назад, опустил голову и ухватил губами черенок райского яблока, задвинув банан глубже. Девушка вытянула ноги, двинула бедрами вверх раза три и засучила пятками по простыне; никелированный звон цепочек наручников слился с ее утробным стоном, живот судорожно двигался как груша кардиолога. Он вынул из нее банан и легонько хлопнул ладонью по пушистому холмику, – она дернулась, сжала ноги, согнула их в коленях и замотала ими, будто это был маятник свихнувшихся часов; потом часы замедлили ход, пока не остановились совсем.
– Мишка.
– Да.
– Мне никогда не было так хорошо.
– Ну я же тебе обещал.
– Но почему? Мы ведь с тобой уже год. И что ты только со мной ни делал. А так никогда не было.
– Значит, не все еще делал.
– А что ты еще не делал.
– Бананом тебя не кормил.
– Ну кормил же, противный ты пиратище!
– Ну не так.
– Да. Опять надругался над бедной девочкой.
– Ну больше не буду.
– Я тебе дам – не буду!
– Так тебе понравилось?
– Мне немножко даже стыдно, как понравилось.
– Да ты маленькая развратница.
– Да я большая уже. Давай его сюда.
– Ты хочешь банан?
– Ну вот, тебе надо еще, чтобы я сказала.
– Да.
– Я хочу. Твой. Банан. Съесть. Доволен?
– Ты сегодня очень хорошая. Как никогда.
– Ну давай уже.
Михаил взял второй банан, снял до половины шкурку и поводил по губам девушки, она быстро отгрызла кончик. Тогда он поднялся и навис над ней, дав ей свой, не убирая второй банан от ее щеки.
– Только не надо…
– Ладно. Ты же знаешь, я тебя никогда не обманывал.
– Да. Давай его. Я не достаю.
Он двинулся вперед и ритмично продолжал движение, пока не почувствовал приближающиеся сейсмические толчки, отстранился, залил второй банан сливками и в изнеможении упал рядом с девушкой.
– Мишка.
– Да.
– Дай мне попробовать.
– Ты серьезно? Или издеваешься над бедным старым пиратом?
– Давай уже. Я голодная.
Михаил поднес банан к губам девушки, она сделала резкое движение головой вперед, откусила половину, откинула голову, крепко зажмурилась и стала жевать. Потом открыла глаза и посмотрела ему в глаза.
– Ничего так. Можно есть. Расстегни меня.
Они лежали рядом нагие, словно Адам и Ева после грехопадения, и тихонько трогали друг друга кончиками пальцев.
– Мишка.
– Да.
– Знаешь, что я подумала.
– Что.
– Помнишь, мы смотрели «Голубую лагуну».
– Конечно.
– А потом ты был пират.
– Да.
– И взял меня в плен.
– И мучил за разные места.
– Да.
– И тебе это нравилось.
– Нравилось. Но это было не взаправду.
– Что?
– Плен.
– Ну да. Мы с тобой так играли.
– Играли. Но, наверно, я этого и хотела.
– Чего?
– Плена.
– Так сегодня тебе понравилось?
– Это не то слово.
– А было страшно? Скажи правду.
– Было. В начале. Прям… дрожь прошла, когда услышала щелчок.
– Прошла? И куда она ушла.
– Туда.
– А потом.
– А потом было так хорошо, что я забыла. Верней, не забыла, а перестала думать. Мне было просто дико хорошо.
– А знаешь, что будет во второй серии?
– Голубой лагуны?
– Да.
– Что.
– Я положу тебя на живот. Ты согласна?
– Да.
– И пристегну тебя.
– Ладно.
– И займусь твоей попкой.
– Ах ты противный пиратище!
– Ты не хочешь?
– Никогда!
– Тебе понравится.
– Ни за что!
– Но я же тебя никогда не обманывал.
– И откуда ты такой взялся на мою голову.
– Какой?
– Любимый.
– Ты моя любимая девочка. Моя хорошая. Моя ласковая. Моя пленница. Посмотрим вторую серию?
– Палучишь ты у меня!
– Ну признайся.
– В чем?
– Что пленница этого хочет.
– Никада!
– Ну вот и договорились. Пошли есть. Я голодный. Как пират после долгого плаванья.
– Пошли, мой любимый пиратище. Теперь я тебя накормлю.
***
В оформлении использован шрифт Moonlight Regular, © Alexandra Gophmann, иллюстрация картины Luis Ricardo Falero «The Witches Sabbath»
- Предыдущая
- 4/4
