Страна Арманьяк. Рутьер

Оглавление

Ну, день сегодня... Вот кого-кого, а китайца я точно не ожидал увидеть. Нет, это само по себе как бы не очень удивительно. С Китаем тут давно и успешно торгуют, особенно левантийские купцы и арабы, через них и остальные тоже. Я в шатре Карла видел кучу вещичек явно китайского происхождения, но самих китайцев, вживую... Это явно перебор. Ну, сами посудите: Брабант, фламандцы, пятнадцатый век на дворе и тут самый натуральный китаёза.

- Приветствую вас, господин, - вежливо поздоровался китаец и сидя поклонился.

Говорил он на итальянском языке с сильным акцентом, но слова выговаривал правильно, что уже само по себе вогнало меня в легкий ступор.

- Освободить... - Я показал на пленника рукой, все еще прибывая в легком очумении.

- Но, ваша милость... - Тиль даже растерялся. - Он же...

- Если мне еще раз придется повторить свое приказание, его место займешь ты Тиль Веренвен, - рыкнул я на фламандца. - Быстро. И не пытайся меня понять. Твое дело исполнять приказы, пока не докажешь свою способность думать самому.

- Как скажете, ваша милость, - главарь пиратов без тени недовольства глубоко поклонился и в свою очередь наорал на своих подчиненных.

- Откуда ты знаешь язык ломбардцев, и как тебя зовут? - поинтересовался я у пленника, пока с него сбивали кандалы.

- Аз есмь Фэн Юйсян, господине. В сарацинском полоне три года как, то и смог изучаха не такоша молву осман и мавров, но и языки полоняников с кем судьба сводиша, - ровно и спокойно ответил китаец на ужасно архаичном русском языке. - Я разумяха франков, генуэзцев, кастильцев и русов. И греков такожа разбираю...

- Много русов у сарацин в полоне? - перешел я на русский язык.

Вот это подарок, так подарок... Мне уже начало казаться, что я свой родной язык и забывать стал. Ну... кроме матюков конечно. Будет хоть с кем поговорить, если конечно я смогу общаться с ним на средневековой руськой мове.

- Вельми богато, господине...

К моему удивлению я китайца понял хорошо, хотя его русский язык просто переполняли жуткие анахронизмы, дополненные не менее жутким акцентом. Слова как бы сами трансформировались у меня в голове в понятную речь. И, кажется, меня он тоже понимал.

- ...ибо четыре лета назад татарове великого хана Девлет-Гирея, мурзы, сеиты и казаки его приводиша с Москвы великое множество русов на продажу в Кафу. И невольничьи рынки Магриба до се переполнены ими.

- Мы поговорим обо всем позже, Фен...

- Фен Юйсян, господине, - поклонился китаец, напоминая мне свое имя.

- Да, Фен Юйсян. Поговорим позже, но сейчас скажи мне: кем ты был в Поднебесной?

- Архитектором и инженером при дворе великого адмирала Чжан Хе в Шанхае...

Еще один архитектор... Напьюсь сегодня. Хоть бы не спугнуть пруху... Вот как случается. Тянутся серые будни, тянутся... и тут раз и все козыря на руках. Представил себе донжон своего замка в виде китайской пагоды и рассмеялся. А что? Подумаем.

Представился сам.

- Я кавалер ордена Дракона, кондюкто лейб-гвардии герцога Карла Смелого Бургундского барон Жан ван Гуттен, освобождаю тебя Фен Юйсян и дарую тебе свободу, - произнес я положенную формулу. - Нас ждут еще беседы, а пока ожидай, скоро вас всех покормят.

Негров из пещеры выгнали всех разом и посадили на корточки в рядок возле отвесной скалы. Ровно тридцать человек. Даже затрудняюсь сказать, к каким неграм они принадлежали? Их там в Африке видов и сортов очень много... Но явно не эфиопцы. Кожа их больше склонялась к темно оливковому коричневатому оттенку, а губы и носы более походили к семитскому типу, чем к африканскому. Особых атлетов, какими любят изображать африканцев, я среди них не обнаружил. Просто высокие, стройные и широкоплечие мужики. Даже скорей тонкокостные, чем коренастые. Чем-то они мне напомнили зусулов... тьфу ты - зулусов. Вот.

- Кто главный? - я прошелся вдоль чернокожих пленников, стараясь дышать через раз.

Полное молчание, но ситуацию поправил ломбардец Фиораванти. Он перевел мои слова на португальский язык.

Откликнулся мужик, сидевший в первой шеренге. Выглядел он старше, чем остальные. И был больше исполосованным плетьми. Вся спина и плечи у него бугрилась серыми рубцами.

- Его зовут Мвебе, ваша милость, - перевел Фиораванти.

- Спросите у них, маэстро, хотят ли они на свободу?

Ломбардец задал вопрос и ответом ему был дружный гул. Африканцы загомонили и отчаянно зажестикулировали.

Ага... хотят. Это я и сам понимаю.

- Скажите, что для этого им придется принять христианство.

Африканцы внимательно выслушали перевод, а затем старший задал вопрос ломбардцу.

- Он спрашивает, ваша милость, а Христос сильнее какого-то там Макумбы? - с возмущением перевел Пьетро. - Ну, чертовы язычники, право слово, ваша милость. Может...

- Скажите им, что Иисус Христос поразит Макумбу молниями, помочится на его останки и заберет весь его скот и жен в свой крааль, - прервал я Фиораванти.

- Что такое крааль? - недоуменно спросил итальянец. - И вообще я не знаю, стоит ли прибегать к таким сомнительным формулировкам, ваша милость.

- Стоит, маэстро. Стоит. Миссионер должен разговаривать с ними понятным им языком и вообще, надо с чего-то начинать делать из них добрых христиан. А крааль - это у них загон для скота и дом одновременно. Вперед, маэстро. Вперед...

Пьетро, запинаясь и заикаясь от волнения, перевел мои слова главнегру.

Тот, в свою очередь, дословно и изображая в движениях - поэтапно, довел до своих соплеменников, что сделает бог белых с их Макумбой. Но, кажется мне, он еще маленько от себя извращений добавил, во всяком случае, характерные движения, не предусмотренные мной, он изобразил. Очень характерные...