СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!

Оглавление

– Кем именно и для чего вам были даны эти адреса?

– Агент СД, бывший летчик Красной Армии, попавший во время войны в плен к немцам, Тенников дал мне адрес своей жены Тенниковой Антонины Алексеевны, проживающей в Москве на Ленинградском шоссе в авиагородке. Тенников просил меня разыскать его жену, сообщить ей, что он находится у немцев, и в случае нужды поселиться у нее на несколько дней. Якушев мне также дал адрес своей личной знакомой – Рычковой, работающей на железной дороге в качестве ревизора пассажирского движения. Якушев сказал, что она сумеет предоставить мне возможность пожить некоторое время у нее, так как сама она по роду своей работы часто бывает в разъездах. Он сказал мне также, что если Рычкова узнает правду обо мне, то она не выдаст меня.

– Как вы должны были использовать эти адреса?

– Я мог их использовать лишь для того, чтобы на время остановиться на квартире у этих лиц.

– Может быть, Палкина и Загладина Якушев вам также назвал для того, чтобы вы могли остановиться у них на квартире?

– Нет. Как я уже показал, я получил их адреса от Якушева для того, чтобы в случае необходимости использовать этих лиц как участников антисоветской организации.

– Как вы должны были разыскать Палкина и Загладина?

– Якушев объяснил мне, что к Палкину я могу явиться по адресу: Ярославское шоссе, дом № 85, а к Загладину я должен был под видом офицера Красной Армии прийти на службу в Управление кадров НКО.

– При личном обыске у вас также обнаружен адрес Якова Лещева, проживающего в Кировской области. Кто такой Лещев и почему у вас записан его адрес?

– Как я уже показывал выше, 6 июня сего года германская разведка готовила меня к переброске в советский тыл, и, так как я должен был перебрасываться один, без радиста, мне было майором Краусом указано, что связь с Рижским радиоцентром германской разведки я должен буду поддерживать через немецкую агентурную станцию. Для связи с этой станцией мне и был дан тогда адрес Лещева Якова, проживающего в деревне Лещево Кировской области.

– Каким путем вы должны были связаться с Лещевым Яковом? – Барышников здесь явно оживился, ведь радиоигры – это уже его епархия.

– При необходимости передать радиограмму на Рижский радиоцентр германской разведки, я должен был ее текст, написанный тайнописью, переслать в адрес Лещева, в письме, адресованном ему якобы от товарища его сына, находящегося в рядах Красной Армии.

– Лещев лично должен был передавать германской разведке ваши радиограммы?

– Об этом мне Краус ничего не говорил, возможно, что Лещев является только содержателем агентурной радиостанции, а радисты заброшены туда германской разведкой.

– А каким путем вы должны были получать указания германской разведки? – допытывался полковник Барышников

– Я должен был сообщить Лещеву свой адрес, по которому он также тайнописью передавал бы мне указания Крауса.

– При вашей переброске через линию фронта 5 сентября указания майора Крауса об использовании радиостанции в Кировской области оставались в силе?

– Заместитель майора Крауса по связи Грейфе перед переброской меня в СССР указывал, что агентурной радиостанцией в Кировской области я могу пользоваться для связи с немцами в том случае, если почему-либо не смогу с ними связаться посредством приданной мне радиостанции с радисткой Шиловой Лидией. Средствами тайнописи для переписки с Лещевым я был снабжен как при первой переброске меня в советский тыл, 6 июня сего года, так и в этот раз.

– Какие еще явки вы получили от германской разведки? – снова вступил в допрос генерал Леонтьев.

– Других явок мне Краус не давал.

– А какие явки дали вам другие работники германской разведки?

– Другие работники германской разведки мне не давали явок.

– Кто должен был помогать вам в выполнении заданий немцев по террору? – спросил Райхман.

– Совершение террористического акта против Сталина было поручено мне лично. Никаких помощников для этого немецкая разведка мне не дала. Как я уже показал выше, я имел лишь задание устанавливать связи с людьми, от которых я мог бы в осторожной форме узнавать о месте пребывания членов правительства.

– Из всех ваших ответов на вопросы следствия не видно, почему именно вам было поручено совершение террористического акта против главы советского государства?

– Я уже показал выше, что я сам просил Грейфе дать мне задание по террору, как мне рекомендовал это сделать Жиленков. Жиленков говорил мне тогда, что это «великая историческая миссия», которую я должен взять на себя. При этом он обещал мне, что после свержения советской власти я займу видное место в России. Это также сыграло роль в моем решении принять от Грейфе задание по террору.

– Давая вам задание на совершение террористического акта, снабдив вас террористической техникой, германская разведка должна была иметь гарантии, что вы сумеете выполнить это задание. Чем вы убедили германскую разведку в реальности взятого вами на себя обязательства?

– Мой добровольный переход на сторону немцев, а также и то, что после вербовки меня германской разведкой я, находясь в лагере СД, в резкой форме высказывал антисоветские взгляды, было учтено Грейфе, когда он мне поручал совершение террористического акта против Сталина.

– А какие явки вы получили от Жиленкова?

– Жиленков не давал мне явок.

– Вы говорите неправду. Вы переброшены в СССР не только как агент германской разведки, но и как агент так называемого «Русского кабинета», о котором вы показывали. Жиленков должен был снабдить вас соответствующими явками на территории СССР.