СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!

Оглавление

Гальдер удивленно посмотрел на полковника, но тот выдержал взгляд начальника, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Хорошо, полковник, идите, – после небольшой паузы произнес Гальдер. – Но будьте у себя. Не исключено, что вашим агентом и его данными заинтересуется лично фюрер.

– Хайль Гитлер! – Гелен вскинул руку вверх и щелкнул каблуками.

Едва за Геленом закрылась дверь, Гальдер нажал на кнопку громкой связи.

– Отто! Пригласите ко мне адмирала Канариса.

– Да, господин генерал!

Шеф абвера адмирал Фридрих Канарис явился к начальнику Генштаба по первому требованию, но был явно недоволен, о чем тут же посчитал необходимым и сообщить Гальдеру:

– Генерал, в момент звонка вашего адъютанта я занимался разработкой деталей очень важной операции, которую взял под личный контроль сам фюрер.

Общеизвестной была взаимная антипатия и нездоровая конкуренция между двумя ведомствами – Генштабом и абвером. И хотя в принципе абвер работал независимо от Генерального штаба и его руководитель (в данном случае, адмирал Канарис) имел право докладывать непосредственно Верховному главнокомандующему (Гитлеру) и, соответственно, напрямую от Гитлера мог получать задания, но по военной субординации военная разведка все-таки подчинялась Генштабу.

– Мы здесь тоже не в солдатики играем, адмирал, – поморщился, словно от зубной боли, Гальдер. – И если я срочно пригласил вас к себе, значит, у меня на то были веские основания. И новость, которой я хочу поделиться с вами, именно по вашей части. Вот, ознакомьтесь с этим документом.

Гальдер протянул Канарису листок с донесением агента 438. Канарис выдвинул стул и сел за стол, приставленный перпендикулярно к столу Гальдера. Читал и вертел головой. Затем посмотрел на Гальдера.

– Этот агент достоин доверия? – удивленно взглянул на генерала Канарис.

– Это – человек Гелена. Это его первое серьезное донесение, но Гелен тем не менее склонен ему доверять.

– Зато я не слишком доверяю подобной информации, особенно исходящей от не проверенных временем агентов и не имеющей подтверждения из других источников, – Канарис отодвинул от себя листок с донесением и с напыщенным выражением лица облокотился на спинку стула.

– В том-то и дело, адмирал, что данное донесение подтверждается из других, не имеющих отношения к агенту 438, источников, – грустно усмехнулся Гальдер, начав перебирать свои бумаги.

– А именно?

Гальдер, наконец, нашел нужный ему документ и протянул Канарису.

– Буквально два дня назад мне на стол положили перехват послания Черчилля Сталину от 10 июля, где британский бульдог благодарит Сталина за «согласие на отправку нашим вооруженным силам в Египет сорока бомбардировщиков «Бостон», прибывших в Басру по пути к Вам».

Канарис взял протягиваемую ему бумагу и тут же стал ее просматривать.

– Кроме того, – продолжал Гальдер, не дожидаясь, пока адмирал ознакомится с документом, – начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии Смирнов направил докладную на имя заместителя наркома обороны Щаденко об уменьшении числа коек и сокращении штатов эвакогоспиталей, чтобы высвободить для нужд фронта двести тысяч человек, – он положил перед Канарисом очередной документ. – Надеюсь, я привел вам достаточно доказательств?

– Вполне. Информация, заслуживающая особого внимания.

– Да! Как видим, у русских большие проблемы. Еще немного усилий, и мы свернем шею русскому медведю. Но…

Гальдер сделал многозначительную паузу и посмотрел на Канариса. Адмирал не торопил начальника Генштаба и сам поймал взгляд генерала.

– Я бы хотел, адмирал, услышать от вас о ваших достижениях в деле подготовки разведкадров и внедрения их в глубокий тыл русских.

– Для этих целей мною создана разведшкола в Брайтенфурте под Веной, – Канарис начал докладывать четко, без запинки. Гальдеру стало понятно, что это действительно его конек, или, если хотите, любимое детище. – Там работают самые опытные инструкторы абвера. Но хороший разведчик-диверсант не готовится за два дня, господин генерал. И вы об этом знаете.

– Вам необходимо срочно переориентировать подготовку разведкадров. Ситуация в России говорит о том, что основной упор нужно делать на заброску диверсантов в районы Урала, Сибири и Средней Азии, куда эвакуированы основные оборонные предприятия из западных регионов страны. Мы должны парализовать всю тяжелую промышленность противника. Кроме того, мне нужны самые подробные сведения и в самые кратчайшие сроки об авиационных, танковых и артиллерийских заводах.

– Этим и занимается абвер. Сейчас я работаю над докладной фюреру об успехах моего ведомства.

– Не забудьте упомянуть и о недостатках, – не без иронии заметил Гальдер, давая понять, что разговор окончен.

Канарис встал и лихо щелкнул каблуками.

– Хайль Гитлер!

– Хайль!

Адмирал Фридрих Вильгельм Канарис – человек с весьма любопытной биографией. Родившись в семье директора металлургического завода, в Первую мировую он начал службу обер-лейтенантом на крейсере «Дрезден». В декабре 1914 года практически вся германская эскадра была уничтожена превосходящими британскими силами у Фолклендских островов в далекой Южной Америке. И только крейсеру «Дрезден» удалось спрятаться в одной из многочисленных бухточек Огненной Земли. Однако топливо и продовольствие были на исходе, и «Дрездену» ничего другого не оставалось, как выйти в море и причалить у берегов Чили. Но то ли случай, то ли разведка помогли – внезапно для немцев неподалеку неожиданно появился британский крейсер «Глазго» и открыл по противнику огонь из всех орудий. Корабль пошел ко дну, экипаж же высадился на берег. Раненых немцев чилийские власти эвакуировали в Вальпараисо, а остальных матросов и офицеров, в числе которых был и Канарис, интернировали на остров Кириквина. На этом острове будущий шеф абвера в совершенстве изучил испанский язык и в один прекрасный день осени 1915 года, выдавая себя за чилийца, сбежал из лагеря. 1200 километров он, где пешком, где на лошади, брел по территории Чили и Аргентины, там сделал себе документы на имя чилийского вдовца Рида и под этим именем сел на пароход «Фризия», отправлявшийся в Роттердам. Но и на пароходе не терял зря времени – в разговорах с англичанами совершенствовал свой английский.