Прибытие

Оглавление

— Речь не о ресурсах. Он меня раздражает.

Старший Слепец повернул голову, похожую на комок проводов, и переспросил, не поверив услышанному:

— Ты поддался человеческим эмоциям?

— Иногда полезно использовать чужие слабости. Это облегчает возможность понять слабые места соседей и при случае воздействовать на них.

— Интересная трактовка столь странного поведения. Твоего поведения… И чем они тебя… Раздражают?

Машина, похожая на сейф на колесах, ответила, явно пародируя чей-то чужой выговор:

— Они жадны, беспринципны, не умеют предвидеть будущее. Они нас практически ограбили, затребовав за Тотем все, что смогли. Мы фактически лишились свободных ресурсов. Любая экстренная ситуация, о которой вы призываете не забывать, и мы останемся голыми.

— Мы обрели временного союзника.

— У нас нет союзников, — отрезал любитель анализа чужих эмоций. — И я с удовольствием сверну этой плесени с поверхности шею. И первым начну с идиота, за которого пришлось выложить целое состояние.

В полутьме раздался слабый вздох. Как ни пыталась механистическая цивилизация избавиться от своего прошлого, но близость к создателям все же играла с ними злые шутки. Цифровые личности умели не только быстро считать и адаптироваться к изменившимся условиям. Слепцы были порождением людей и заложенные наборы программ все же содержали отражение чужой культуры, со всеми ее плюсами и минусами. Хотя можно ли считать человечность или ее отражение недостатком?

— Я всегда говорил, что твоя военная специализация ограничивает кругозор. Ты отлично справляешься с задачами кратковременного анализа, но проигрываешь в стратегической перспективе.

— Объясни!

— Тотем поможет нам открыть хранилище. Мы получим доступ к реактору и подпитаем энергией умирающую инфраструктуру. Но мы слабо прикрыты от атаки сверху. И не от людей, с ними мы справимся. Я говорю о Непримиримых. Против них мы уязвимы. Они, как и мы, слабо чувствительно к радиации, их трудно уничтожить легким оружием, которым оборудованы стационарные посты на выходах. Мало того, наши агрессивные собратья могут использовать против нас собранное на пустошах оборудование и разрушить город.

— Мы уйдем в нижние горизонты. Шахты вместят всех, а верхние штольни можно подорвать.

— Зачем?

Выбранный за свои прекрасные организаторские возможности, Аналитик медленно продолжил, стараясь склонить лучшего бойца Слепцов на свою сторону. Все же они были высокоорганизованными механизмами и прислушивались к аргументам:

— Зачем нам терять обжитые уровни? Оставлять шахты, лаборатории и отлаженное производство? Куда как проще и дешевле создать новую броню, купить союзника.

— Людей? — шкаф на колесах хрюкнул. Похоже, его умение использовать человеческие эмоции включало в себя и зачатки юмора. — Ты хочешь использовать эти жалкие подобия солдат для нашей защиты?

— Именно. Вспомни — еще два года назад их кланы кочевали рядом с побережьем, нигде надолго не задерживаясь. А теперь — Объединенный Анклав контролирует все подходы к старому выходу из шахт. Мало того, они неплохо пощипали мутантов и Непримиримых за это лето, зачистив занятую территорию. И не собираются ее отдавать без боя.

— Их сметут.

— Если мы их не поддержим. Даже, говоря точнее, их могут выдавить обратно, к дюнам. Ближе к точкам бывших атомных бомбардировок. К разрушенным городам. Если с юга ударят бежавшие с космических станций. Но уничтожить — уже не смогут.

— С севера добавят армии киборгов, а остатки разгромленных поселений сожрут мутанты. Так уже было. Сорок лет назад.

Аналитик подождал, давая возможность собеседнику выговориться. Он обладал безразмерным терпением. И он был жизненно заинтересован в союзнике. Как и все Слепцы. Только объединенный в одно целое штаб подземного города мог выстроить оптимальную политику и проложить путь к выживанию. Ради этого стоило потерпеть.

— Я отлично помню, как горели человеческие поселения. И что, ты хочешь повторить эксперимент еще раз?

— Разгрома не будет.

— Почему?

— Потому что Дикие стали больше рожать. Когда кочуешь, вопрос выживания — это вопрос численности. Их вожди не стали ограничивать рождаемость. И сейчас кланы не только восстановили бывший состав, они обновились качественно. Наверху — отлично подготовленные следопыты, обшарившие все руины на не зараженных землях. Там — солдаты, воюющие всю жизнь, с рождения. И мы планомерно поддерживаем их, уже какой год подряд. Лекарства, сканеры, простейшее стрелковое оружие. Мы вырастили силу, которая сейчас осела на нужной нам территории и способна постоять за себя. Силу, которую раньше соседи не принимали в расчет, считая их глупыми и развеянными по ветру. Но Дикие вернулись, откуда ушли. И теперь способны дать сдачи.

— Я сомневаюсь.

— Открой список проданного оборудования и подумай, что они получили за Тотем? Получили, провернув лучшую сделку века, почти разграбив наши кладовые… Ха! Да я сам бы просил их принять это в дар. Потому что нам не нужны тонны препаратов, сотни экспресс-лабораторий и переносные комплексы реанимации. Мы вычистили забитые склады спец-хранения, мы отдали то, что подготовили для будущих поколений люди. Они сами заложили основу своего возрождения сотню лет назад, до Первой Войны. И мы лишь вернули им то, что принадлежит по праву.

— А еще два вагона ружей и двести тысяч кассет с боеприпасами. И аккумуляторы для них. И..

— Именно. Мы прикормили Диких на этой территории. Они осознали, что здесь могут удержаться. А теперь — поверят в свою возродившуюся силу. Потому что получили оружие. Получили возможность поквитаться. Но не как подачку, а как сверхвысокую цену за Тотем. Как плату за наше право жить в подземелье под их покровительством. Тихо и незаметно. Как им и мечтается… Ты понимаешь? Мы ценны для них — как поставщик лекарств в будущем, как слабый сосед, готовый откупаться. Нас нет необходимости завоевывать — утратишь возможность выменивать на металлы и мусор с пустошей что-нибудь полезное. Но и обжитый район они тоже не отдадут. Потому что это место для них удобно. И привязано к нам.