Владыка Ядов

Оглавление

Вернулся Катаус Фейн. Элгар вопросительно посмотрел на него. Катаус выглядел смущенным.

— Что тебе? — Спросил Магистр.

— Господин мой... я давно хотел сказать... я очень благодарен вам за все, что вы для меня сделали.

Элгар задумчиво посмотрел на юношу. Несколько дней назад Катаус опять завел разговор о том, чтобы стать рыцарем. Элгар пресек эти разговоры — резче, чем в предыдущий раз. Мальчик не понимал, что иногда министериал имеет большее значение, чем кардинал. Элгару не нужен был амбициозный помошник, ему требовался слуга, точно выполняющий указания, верный и знающий свое место. Катаус, как ему казалось, подходил на эту роль, но в последнее время он начал в этом сомневаться. Сможет ли юноша довольствоваться тем, что есть? И что означала его реплика? Это была попытка сообщить Элгару о том, что он все понял и готов оставить свои амбиции? Или же это была обыкновенная лесть, нацеленная на то, чтобы заслужить расположение господина, а затем выпросить желаемое посвящение?

Элгар чуть кивнул Фейну, показывая — я тебя услышал, можешь идти. Но юноша не уходил.

— Для меня большая честь находиться в Ордене. — Катаус замолчал, подыскивая слова. — Здесь вся моя жизнь. Не так уж важно, кто я — рыцарь или простой оруженосец... Главное, что я могу... приносить пользу Ордену. Я буду делать то... что мне доверено... так хорошо, как только смогу, сир. Спасибо, что... помогли мне понять.

Катаус шагнул к Магистру и, опустившись на колено, поцеловал его кисть, расслабленно лежащую на подлокотнике кресла. Элгар ощутил раздражение. Достаточно было бы и того, чтобы мальчик уяснил все это молча, а не вываливал сейчас перед ним свои переживания вкупе с демонстрацией преданности. Черт возьми, разговорами был заполнен весь день! Элгару просто хотелось посидеть одному, в тишине.

Он уже открыл рот, чтобы приказать Катаусу Фейну покинуть комнату — тем более, что юноша припал к руке так пылко, что до сих пор не мог от нее оторваться и это уже, в конце концов, становилось неприличным — когда Катаус повернул голову и внезапно впился в кисть зубами. Ощутив боль, Элгар попытался вырвать руку, но Катаус сжимал челюсти с предельным усилием, и Элгару пришлось дважды ударить его, прежде чем челюсти оруженосца разжались. Катаус упал на пол, но успел упереться рукой в пол. Он поднял голову, глядя на магистра безумным веселым взглядом. Сломанная Элгаром челюсть нелепо топорщилась с одной стороны, и рот кривился, с другой же стороны краешки окровавленных губ в ухмылке поднимались вверх. Элгар произнес заклятье, которое должно было обездвижить Катауса, но тот продолжал тянуться к нему, и Элгар поразился тому, насколько слабыми и неуверенными вышли его чары. Спятивший оруженосец не мог представлять никакой угрозы для бессмертного, но... было что-то еще. Что-то, пугавшее Элгара до дрожи, что-то, незримо присуствовавшее в это комнате, что-то, делавшее бессмысленные действия Катауса наполненными каким-то особым, недоступным для Элгара значением. Заклятье не оказало эффекта, юноша тянулся к господину, Элгар хотел ударить его еще раз, оттолкнуть, отскочить — но не смог сделать ни первого, ни второго, ни третьего, а лицо Катауса вскипало и текло, словно беловатая каша, обретая новые черты...

***

Энклед покинул Асфелосту следующим утром. Перед отбытием он встретился с Магистрами Лилии и Семирамиды — известил их о своем отъезде и сообщил, что внял голосу разума. Это не означало, что он готов отказаться от войны с Ильсильваром, совсем нет. Но предупреждение о том, что артефакт, способный повелевать приспешником одного из Темных Князей, может содержать в себе скрытые свойства, следовало учесть. Поэтому он оставляет браслет для всестороннего изучения Элгару Атфитриту, с которым в приватной беседе, состоявшейся вчера вечером, сумел найти общий язык. Элгар, в свою очередь, пообещал ему, что поддержит поход на юг. Лейнар и Тидольф выразили свое удивление столь резкой переменой мнения Магистра Полумесяца — еще вчера он был настроен весьма решительно против этого похода. Поэтому, расставшись с королем, они направились в восточную башню, занимаемую Орденом Полумесяца, однако Атфитрит отказался их принять. Гатон Фьердельт, адъютант Магистра, сообщил о том, что Элгар заперся в своих покоях и велел не беспокоить его до обеда.

Оказавшись за воротами Асфелосты и отъехав от замка достаточно далеко, король приказал сопровождающим возвращаться в Кайёль без него. Свита запротестовала. Энклед велел им заткнуться и выполнять приказ.

— Скажите, куда вы направляетесь, сир? — Спросил один из телохранителей.

— Этого я сказать не могу, — ответил король. — Не беспокойтесь за меня — я буду в столице раньше вас. Делайте, что я сказал.

Далее он совершил нечто еще более странное — слез с лошади, велел свите позаботиться о ней, запретил рассказывать кому бы то ни было о его приказе до того, как отряд достигнет столицы и затем направился к роще, неподалеку от которой они остановились. Сопровождающие принялись обсуждать приказ между собой: какую тайну хотел скрыть король и почему он сказал, что будет в Кайеле раньше? Что с ними сделают во дворце, если правитель острова пропадет или будет убит где-нибудь по дороге? Вскоре они решили, что стоит еще раз попытаться убедить Энкледа позволить им сопровождать своего монарха, какое бы дело он не затеял. Однако, обыскав рощу, они никого не нашли. Несомненно, в этом деле была задействована какая-то магия. Кто-то предложил вернуться в Асфелосту и просить тамошних чародеев найти Энкледа, но эту идею отвергли, ибо никому не хотелось нарушением прямого приказа навлекать на себя королевский гнев. И вот, всадники снова заняли свои места в седлах лошадей и направились на запад, к горам Бекьерн, обогнув которые, они, спустя полторы недели, смогут достичь столицы.