Летняя роза

Оглавление

Касси быстро зажмурила глаза, опустив полупрозрачные веки, окаймленные угольно-черными ресницами. Лицо ее, по форме похожее на сердце, слегка зарумянилось и приобрело бледно-розовый оттенок, голова откинулась назад, губы на мгновение раскрылись.

Шэйн почувствовал приступ горячего желания, смешанного со столь же мощной потребностью защитить ее. Защитить эту женщину, чьи сила и упорство изумляли, а ранимость сжимала теперь его крепче, чем тиски, и подталкивала к ней ближе, чем он мог себе позволить. Защитить женщину из рода Дэлтонов? Никогда!

Не в силах все же сдержаться, он устремился к ней. Как пьяница, мучимый жаждой после попойки и знающий, что вино в конце концов сведет его в могилу, Шэйн жаждал ее прикосновения.

Он стоял достаточно близко, чтобы отметить едва заметную влажность губ, открывавших вход в источник сладости, к которому он мечтал приникнуть вновь. Достаточно близко, чтобы ощутить звук ее дыхания и тепло кожи. Все вокруг него словно взорвалось, когда она подняла глаза и посмотрела на него. Вне всякого сомнения, она тоже чувствовала напряжение и жар, которые, казалось, исходили от них обоих. Шэйн видел, как ее язык скользнул по алым губам, почти не смочив их. Дыхание ее участилось. Он стоял настолько близко, что не только видел, но и ощущал это ускоренное дыхание, вынуждавшее грудь вздыматься выше и выше, наполняя собой и натягивая ткань рубашки. Его мужское естество пробудилось и начало твердеть. Теперь ему было слишком мало только видеть ее.

Когда его губы слились с ее, его мозг прекратил посылать сигналы тревоги. Куда подевались отчужденность, постоянно присутствовавшая в нем, необходимость контролировать себя? Наоборот, он стал глух к звону предупреждающего набата и позволил себе насладиться свежестью ее губ, сначала робко, изучая, затем решительно захватывая.

Когда она потеряла себя в его объятиях, когда ее упругие груди уперлись в его грудь, он почувствовал твердость набухших сосков. Ему хотелось сорвать с нее рубаху и вновь ощутить своей кожей их чарующий жар. Вместо этого он погрузил свои руки в ее великолепные шелковистые волосы, вынул заколки и начал перебирать пряди пальцами. Он чувствовал, как она задрожала от удовольствия, и, уступая желанию, принялся ласкать ее груди, чувствуя, как они пробудились в ответ. Он помнил, как выглядел окружавший соски ореол — мягкий и нежный. Он слышал, как у нее перехватило дыхание, как она попыталась отстраниться, но он еще крепче прижал ее к себе, напрочь забыв о приличиях. Руки его начали блуждать поверх плотно сидящих брюк, возбуждая его еще сильнее, так как он знал, сколь непрочный барьер являли они собой. Прижав свои бедра к ее, он почувствовал, как тесны стали его вздувшиеся брюки.

Потерявшая себя благодаря магии, сотворенной Шэйном, Касси практически утратила контроль над собой, тем более не пыталась остановить его. Вместо этого она вдруг обнаружила, что погрузила пальцы в его каштановые кудри. Затем провела по мускулистым плечам и остановилась в шелковистой чаще волос, росших на его груди. Она ощущала его губы на своих, упивалась им, упивалась свежестью лесных ароматов, впитавшихся в его кожу, которые, казалось, переливались в нее.

Приняв его ищущий язык, она ответила тем же, пораженная собственной смелостью и удивительными ощущениями, вспыхнувшими в ней. Волны тепла, струившиеся по жилам, позволяли улавливать малейший нюанс, малейшие изменения в его теле. Чувствуя, как налились и отвердели соски, она мучительно хотела, чтобы он еще раз прикоснулся к ее груди, зажигая тем самым огонь между ног. Все в ней стало одновременно невесомым и налитым свинцовой тяжестью, казалось, что тысячи чувственных иголочек вонзились в нее со всех сторон.

Что же такое таилось в этом мужчине, что заставляло ее отбросить всякую осторожность, а заодно и собственное врожденное чувство приличия? Вместо того чтобы отвергнуть его прикосновения, ей хотелось, чтоб они продолжались. Даже если из-за этого она упадет в его глазах. Одиночество и отчаяние последних недель исчезли при первых же его ласках. Разочарование ушло, стоило ему лишь прикоснуться к ней. Он пробудил в ней чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Словно внутренняя плотина рухнула, и каскад чувств и ощущений неудержимо хлынул на волю.

— Касс, ты там? — Голос Милли, казалось, долетел издалека, возвращая ее к настоящему.

Касси почувствовала, как отпрянул Шэйн, и у нее перехватило дыхание от желания, горевшего в его глазах. Но сердце ее тревожно забилось, когда на его лице вновь появилось настороженное выражение.

— Через минуту приду, Милли, — крикнула Касси, голос ее еще дрожал, а тело горело от его прикосновений.

Они вглядывались друг в друга через короткое расстояние, разделявшее их, каждый помня о прикосновении другого, о том, к чему неудержимо влекло их обоих. Первым отвел глаза Шэйн. Он прерывисто вздохнул, вспомнив, с кем он находился, и стараясь прийти в себя.

— Куки рассказывает какие-то странные истории, будто ты наняла Мэтта…

— Неужели? — Во все еще взволнованном голосе Касси прозвучала нотка, которую Шэйн мог описать только как сожаление.

— Я сказал ему, что даже Дэлтоны не станут красть работника.

Шэйн намеренно говорил равнодушным тоном.

Касси избегала встречи с его взглядом, пряча боль, вызванную его словами, делая вид, будто рассматривает, как вечернее солнце играет лучами, расцвечивая долину.

— Очень сожалею.

— Что ты хочешь сказать?

— Я наняла Мэтта работать на меня.