Убьем в себе Додолу

• Предыдущая
• 12/100
• Следующая

Свет сконфузился, но виду не показал.

Неудобно как получилось, подумал он. И похоже, голубок, я вам по-прежнему не нравлюсь…

Но говорить ничего не стал: все, что могло быть сказано об их взаимоотношениях, было сказано давно. Еще четверть века назад.

Бондарь тоже молчал, знакомо покусывая нижнюю губу. Пауза затягивалась.

— Что за девицу вы обнаружили, щупач? — не выдержал наконец Свет. — Чем она так интересна, что потребовался я?

Разумеется, Репня уловил сарказм. Но сдержался, лишь судорожно вздохнул. А потом сказал:

— Девица и в самом деле интересная — и на внешность, и, так сказать, на внутренность.

— Внешность меня не интересует.

— Знаю! — Репня фыркнул, однако колкости себе не позволил. — На то вы и муж-волшебник… В общем, аура у нее потрясающей силы, забивала находящихся рядом. Такую ауру наши щупачи должны были обнаружить у нее еще в раннем детстве, и пройти мимо школы колдуний она никак не могла.

— Но прошла?

— Но прошла… Поэтому я сразу обратил на нее внимание. Справки у нее не было, и я спросил, почему она ее не получила. А она заявила, что не знает… якобы ничего не помнит! — Репня сделал многозначительную паузу.

— И вы сразу подумали о заклятии на амнезию, — сказал Свет.

— Столь мощная аура не очень-то согласуется с возможностью подобного заклятия, — возразил Репня. — Но дальше — больше… Медицинское освидетельствование показало, что обнаруженная девица либо замужняя женщина, либо блудит. — Репня снова сделал многозначительную паузу.

— Ага, — сказал Свет. — А значит, заклятие на амнезию тут же становится возможным, потому что ее аура является результатом наведенного заклинания, и стало быть девицу использовали как прикрытие при медицинском освидетельствовании, в результате чего мы проспали лазутчика.

— Вряд ли я бы даже с таким прикрытием проспал ауру другого волшебника, — сказал Репня. В глазах его заметались странные искры.

— Вы стали самоуверенным. — Свет неодобрительно покачал головой. — Кто из нас может сказать что-либо определенное о возможностях Таланта…

— Вот именно! — воскликнул Репня и снова замолчал.

Свету надоели эти многозначительные паузы.

— Ладно, — сказал он. — Где она у вас? Отправьте ее в министерство безопасности. Там я с нею и познакомлюсь. А через нее и на партнера-лазутчика выйдем.

И тут Бондарь все-таки не выдержал:

— Вы глупец, Сморода! Нешто вам не приходит в голову другое объяснение для этой странности?!

— Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду! — Репня вскочил и пробежался по кабинету, взмахивая руками, аки ворон крыльями. — Я имею в виду, что обнаружил вторую мать Ясну!

Свет хотел покрутить перстом у виска, но в разговоре с Репней Бондарем подобные жесты были не лучшей репликой. К тому же, если теория волшебства уже один раз была нарушена, почему не может быть второго?

— Так где она у вас? — повторил Свет и направился к двери.

Репня не ошибся и на этот раз: у девицы и в самом деле оказалась аура волшебницы. Свет почувствовал ее даже сквозь стену. А чтобы открыть дверь, пришлось послать за стражником — ограничиться охранным заклятьем, с такой-то пленницей, было бы верхом легкомыслия, и девицу посадили под добротный навесной замок, изготовленный из прочной стали и требующий наличия у желающих пообщаться с задержанной реального ключа. Стражник явился быстро, отпер замок, открыл дверь.

— Оставайтесь оба в коридоре, — сказал Свет.

Стражник щелкнул каблуками, Репня Бондарь скривил физиономию, куснул нижнюю губу, но промолчал. Свет обновил с-заклинание, шагнул в темницу.

И чуть не ослеп. Пришлось тут же сотворить новое заклинание, ослабляющее Зрение. Пылающая аура притухла, и он смог рассмотреть пленницу.

Девица с ногами сидела на лежанке и без интереса смотрела на нежданного гостя. Волосы цвета спелой пшеницы, карие глаза, одета в обычное рубище, в ауре преобладают фиолетовые цвета, но угрозы не ощущается. И никаких особых примет.

— Здравы будьте, девица!

Пленница спустила с лежанки ноги, но не встала.

— Здравы будьте, дяденька!

Сказала и улыбнулась. Свет нахмурился: ему показалось, что в ответном приветствии прозвучала малая толика издевки. А может, и вправду показалось.

— Как вас величают, сударыня?

— Вера.

— Хорошее имя… А где вы живете?

— Не знаю, дяденька, не помню.

Она снова улыбнулась, на этот раз растерянно и как-то странно: словно не верила, что происходящее является реальностью.

— Не величайте меня, Вера, дяденькой, величайте чародеем.

В ее глазах вспыхнуло удивление, вспыхнуло и тут же потухло, будто задернули в окне занавеску.

— Хорошо, чародей.

Улыбка ее угасла, в ауре усилились фиолетовые цвета.

— Значит, где вы живете, не помните… А что вы помните?

Девица пожала плечами и подняла глаза к свежепобеленному потолку. Взгляд карих глаз затуманился.

Свет ждал.

— Дорога… — медленно произнесла девица. — Люди… Дали мне эту одежду… Позвали с собой…

— Дали вам одежду? Стало быть, вы были не одеты?

Девица снова задумалась. Потом с усилием сказала:

— Не знаю… Не помню. Все как в тумане…

— А что это были за люди?

Последовала новая пауза.

— Мужчина, высокий… Лица не помню. А с ним, кажется, женщина… — Девица помотала головой. — Нет, не помню!

— Шпейс е сканд? — быстро спросил Свет.

— Что?

Свет повторил заданный по-варяжски вопрос.

— Не понимаю, — сказала девица. И похоже, не солгала: никаких изменений в ауре не произошло. Впрочем, так же себя должна вести и наведенная аура.

• Предыдущая
• 12/100
• Следующая