Андреевский крест

Оглавление

— Че тут у нас? — поинтересовался, выходя из сумрака.

— Тьфу, черт, — дернулся брат. — Ну ты блин даешь! В натуре, как леший.

— При Советах учили на совесть, — утирая пот и паутину с лица, оправдался я. — Мастерство-то не пропьешь. Помнят ручки-то…

Леха заржал, и протянул мне рукояткой вперед разряженный пистоль.

— Анас, братуха. Я такого антиквариата и в музее не видал. Ствол, зацени, какой. Шестигранный. А это, по ходу, кремень?

— Не похоже, — ковырнув зажатый в держателе золотисто поблескивающий камешек. — Егорке оттащим. Он разберется.

— Не вопрос. Я и дуру эту упру. Для коллекции. Над камином в форте приладим. Жаль у этих корсаров сабли нема…

— Кто же по лесам, по долам с железными палками бегает? Кстати, брат! Куда они так торопились-то? Не желаете ли, господин хороший, полюбопытствовать?

— Морем давно пахнет, — покрутил носом мичман. — Тут уже не далеко. А раз дорога, значит там люди живут. Логично?

— Еще как, — хмыкнул я. — Впадлу будет пройти мимо и не поздороваться. Типо соседи.

— Типо того, — засмеялся Леха. — А я уж переживать начал, что некуда будет за ясаком наведываться.

— Да лучше бы подальше, поморщился я. — Сколько мы прошли? Верст десять, двенадцать?

— Пятнашку не хочешь? Но по прямой всяко ближе.

— Близко. Если с аборигенами базар гнилой выйдет, придется с оглядкой обустраиваться. Чтоб какой-нибудь баран в спину из такой вот бандуры не зазвезденил.

— Разберемся, — любимой моей присказкой отговорился брат.

— Попробовать нужно пальнуть из этой пищали, — я нашел для себя повод тащить полтора десятка километров лишние килограммы. — Посмотрим, с какой дистанции их начинать опасаться. Обратно пойдем, заберем…

Однако, прежде чем продолжить глубокую разведку, мы потратили еще несколько минут на то, чтоб обследовать трупы врагов. Не то, чтоб нам были необходимы невеликие ценности, из карманов незнакомцев. Марадерку мы с Лехой воспринимали скорее как часть процесса сбора информации о противнике. Любая мелочь могла много чего рассказать об обитателях этой земли. В Итоге мы с братом стали обладателями конусовидной флижки с порохом, свинцового прутика, горсти камешков, похожих на те, что были зажаты в замках оружия туземцев, нескольких медных монет, двух амулетов с каким-то незнакомым символом, и пары неплохих кованных ножей. Кроме того, в поясе "синего" обнаружился небольшой кожаный кошель, содержимое которого мы изучать не стали. Заторопились. На часах время перевалило за семь часов, солнце уже практически коснулась горизонта, а бродить по лесам в темноте желания не было.

Ах, да. Я разгадал, наконец-таки, загадку чем-то меня зацепивших следов. Все дело в обуви. Если на ногах первого, "красного", были обычные, как Леха сказал — палубные, ботинки, то второй был обут в высокие, до колена, сапоги с очень мягкой подошвой. В таких хорошо красться по лесу, если знаешь как. И, судя по всему, "синий" не знал. Попросту снял с кого-то, польстившись на аккуратную работу и качественный материал. Иначе не подпустил бы меня так близко, и в конце концов, не поплатился бы за это жизнью.

Долго искать поселение туземцев нам не пришлось. Деревья стремительно редели. Иногда встречались целые поляны, "украшенные" пнями и горами гниющих тонких веток. А потом — мы и километра не прошли — лес расступился, и перед нами открылась картина относительно обжитого места.

Неровные квадратики полей, большей частью уже убранных. За ними, на берегу обширной бухты — пара десятков деревянных домиков с плоскими крышами, на которых были зачем-то навалены крупные камни. Сараи. Чуть в отдалении, более крупный. Видимо — склад. В бинокль было хорошо видно, как люди выкатывали оттуда бочки и выносили упакованные в ткань тюки. Сети сушащиеся на подпорках. Длинные и узкие лодки на пляже. А в самой бухте, чуть ли не по центру — деревянный же корабль.

— Шхуна, — определил мичман. — Только корпус какой-то странный. Слишком…

Он надул щеки и зачерпнул воздух здоровенной ладошкой.

— Толстый. Во! С таким по волнам не побегаешь. Будешь шлепать, как бревно.

— Да похрен, — поморщился я, забирая у моремана бинокль. — Ты фотик догадался взять?

— Неа, — огорчился брат. — Маслу оставил. Кто же знал?

— Вот и я, бляха от ремня. И рисовать не умею. Как будем среднему рассказывать, что реальный парусник видели и деревню эту чудную? Типа че-каво?

— Слышь, братан, — вскинулся Леха. — А эта, камера, что он нам вешал в первый заход? Ты ее снимал? Я то сразу сдернул. Она у меня место занимала нужное…

— Это какое такое? — копаясь в нагрудном кармане, усомнился я. — Колись давай, чего еще с собой таскаешь? А то тотоша за пазухой — это уже сильно!

— А-а-а, — словно мошку смахнул. — Фигня. Типа, последний довод морской пехоты. Феня.

— Кто?

— Не кто, а что. Граната. Ф-1. По нашему — феня.

— Ну ты даешь, — хмыкнул я, и нащупал, наконец, шарик с прищепкой среди прочего барахла. — О! Есть. Стучись на базу. Пусть Егорка ноут свой заводит и связь проверяет. Добьет поди? Как считаешь?

— Вот и проверим, — согласился мичман, вытягивая телескопическую антенну. — Дай Бог…

— Слушайте сюда, охламоны, — затараторил Егорка, как только понял, кто именно его вызвал. Слышно было плохо. Среднему брату приходилось чуть ли не кричать, и это ему совсем не нравилось. — Короче, долго объяснять, но я знаю не только где мы оказались. Но и когда!

— В смысле? — взревел Леха, вспугнув птиц с окрестных кустов. — Что значит когда?