Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул

Оглавление

171

Чудо Йамы было как раз таким, хотя он (или через него женщина из оракула) принес перемены не одной из обычных непреобразованных рас, а туземной расе, которая, как считается, вообще не способна к преображению. Интересно, одни чудеса могут быть сильнее и удивительнее других? Существует ли иерархия чудес или все они равно невероятны, а оттого одинаково поразительны? Йама продолжал размышлять над этими вопросами, когда Элифас и Икшель Лорквиталь уже сменили тему и стали болтать о другом.

17. Город Мертвых

Тамора своими острыми глазами давно углядела ниже по течению намек на дымовой столб, но только в послеполуденную вахту на следующий день матрос, сидевший в «вороньем гнезде» на мачте, мелодично пропел, что слева по борту, на берегу, виден пожар. У самого края суши висело маленькое темное облако размером, по словам Пандараса, с детский кулак. Капитан Лорквиталь сначала внимательно рассмотрела его сквозь очки, а затем заявила, что эту беду им лучше обойти стороной.

— Ближе к середине есть быстрое течение, мы прекрасно можем им воспользоваться, да и в любом случае там впереди плавучая гавань, которую надо огибать.

Йама смотрел на берег, постепенно осознавая увиденное. С внезапной тревогой он попросил у капитана ее очки, прищурился, глядя сквозь одну линзу, и берег вдруг прыгнул ему навстречу, оказавшись ужасно знакомым. Уже два дня корабль шел мимо бесплодных холмов, где торчали одни гробницы, но только сейчас Йама догадался, что они приближаются к самому сердцу Города Мертвых.

Вот широкая, выстланная лоскутным одеялом полей и каналов долина реки Брис, вот круглый утес, с венчающим его замком, а дальше лежат сухие холмы с ожерельями гробниц, с кипами темно-зеленых кедров и черных кипарисов в жарком мареве туманной дали, где на фоне синего неба вырисовываются снежные шапки подножия Краевых Гор. А вот и мелкая бухта с торчащим, как палец, новым причалом, который сквозь топкие берега ведет к самому урезу воды, а дальше тянется набережная — линия прежнего берега в Эолисе.

И Эолис горел.

Трехпалубный военный корабль стоял в широком устье бухты, поливая городок иглами зеленого и красного цвета. Там, куда они попадали, плавился камень. Бомбардировка выглядела бессмысленной: все каменные постройки уже сровнялись с землей и все, что могло гореть, горело. Черные клубы дыма тянулись вверх, уплотняя сизую пелену, расстилающуюся над городом. Башня доктора Дисмаса превратилась в оплывший серый сугроб, молнии света сровняли древние руины и теперь лупили по залитым водой полям пеонина, поднимая фонтаны и облака белого пара. Остался стоять только храм с почерневшим от сажи фасадом. Высокие кипарисы, цепочкой окаймлявшие длинный подъем, скрючились или пылали.

Йама в отчаянии закричал.

— Что с тобой, господин? — спросил Пандарас.

Йама с болью покачал головой и быстро поднялся на квартердек, где капитан Лорквиталь и ее дочь уже прокладывали новый курс, разложив на столе лоции. Как во сне, он услышал собственный голос, который просил развернуть «Соболь» к берегу, а не от него.

— Это мой дом, — объяснял Йама. — Большинство тех, кто мне дорог, живут в этом городе. Моя семья. Друзья.

Он думал о Дирив. Смелая, умная, находчивая, она обязательно придумает, как спастись. Наверняка она спряталась в холмах за городом. Она знает дорогу к таинственной башне Беатрис и Озрика. А может, эдил забрал ее и семью в замок. Конечно, он попытается защитить всех горожан. А может, Дирив укрылась у Ананды, помощника главного жреца в храме Эолиса. Ведь храм еще цел.

Икшель Лорквиталь жестко взглянула на Йаму и произнесла:

— Присядь-ка на минуту.

Йама заметил, что весь дрожит.

— Я должен сойти на берег.

— Это слишком опасно, — вмешалась Агиляр. — Когда нужно, я не против подраться, но не с военным кораблем. Он сожжет нас одним выстрелом.

Тамора, явившись следом за Йамой, стала у него за спиной и заявила:

— Делай, что он говорит.

Капитан Лорквиталь перевела взгляд с Таморы на Йаму и спросила:

— Я должна поступать, как лучше для корабля. Здесь идут военные действия, и я не могу рисковать кораблем и жизнями экипажа.

Элифас сидел на своем привычном месте возле шезлонга капитанши.

— Если здесь твой дом, брат, — сказал он, — то не думаешь ли ты, что твоим врагам это известно? Они знают, что ты спускаешься по реке в низовья. Вполне возможно, тебя решили выманить на берег.

У Йамы перехватило горло.

— Одолжите мне шлюпку, — попросил он. — Я сам высажусь на берег, а вы, если хотите, становитесь на якоре в плавучей гавани, кроме того, ниже по течению есть отмели и острова смоковниц, где можно спрятать целую флотилию. Через день я вернусь, если же нет, то плывите без меня.

— Но мы потеряем шлюпку, — сказала Агиляр.

— Тогда высадите меня прямо сейчас. Я найду вас через три дня по ту сторону от города.

— Тебе не следует рисковать, брат, — сказал Элифас.

— Мне бы тоже не хотелось потерять пассажира, — добавила Лорквиталь.

— Я пойду с ним, — заявила Тамора.

Пандарас вскочил на поручень у нее за спиной, вытащил свой кинжал и, крутя его над головой, выкрикнул:

— И я тоже. Ему нужен оруженосец.

Агиляр распорядилась:

— Если эти трое собираются за борт, пусть отправляются прямо сейчас, пока мы не попали в сектор обстрела пушек этого молодца.

Капитан Лорквиталь задумалась, посасывая серебряный свисток, потом обратилась к дочери:

— Я не желаю, чтобы трое из моих пассажиров лезли в опасную переделку, однако они явно готовы выпрыгнуть за борт, если не найдут другого выхода. Будем держать тот же курс. Может, им удастся сойти на берег, если, конечно, повезет.