Секс лучше шоколада

• Предыдущая
• 4/111
• Следующая

ГЛАВА 2

– Не хочу задеть твои чувства, Макуорри, но женщина из тебя – ну полное дерьмо. Ни рожи, ни задницы.

Макс бросил на своего партнера убийственный взгляд. Шагая рядом с ним, Хинкл откровенно посмеивался. Стояла чудовищно жаркая июльская ночь, они только что встретились на стоянке у «Розовой киски», одного из самых известных в Чарлстоне гей-баров.

– Отстань, что ты понимаешь! Я чувствую себя красавицей.

– Я бы тебе свидание не назначил, это точно.

– У нас уже свидание, кретин, так что заткнись. – Макс угодил «шпилькой» в трещину тротуара и споткнулся, едва не вывихнув лодыжку. Он ухватился за руку Хинкла и восстановил равновесие. – Вот черт! Как только женщины держатся на этих ходулях – хоть убей, не пойму. У меня уже болят ноги. К утру стану калекой.

Давясь смехом, Хинкл выдернул руку.

– Не лапай, не купишь. И вообще не вздумай ко мне приставать, Шерлок. Руанда – девушка ревнивая, живо отхватит все, что мешает тебе быть женщиной.

– Тебе просто повезло, что этот тип – расист, а то бы я натянул этот прикид на твою задницу.

– Между прочим, я выглядел бы классно в отличие от некоторых. И хватит чесаться, если хочешь идти со мной. Веди себя, как подобает даме.

– Я не чешусь, а подтягиваю эти чертовы колготки! – Макс яростно поддернул кверху колготки, не желавшие оставаться у него на поясе и норовящие совершить марш-бросок на юг прямо на манер генерала Шермана, героя Гражданской войны.

– Заткни пасть, мы уже на месте.

Они смешались с толпой у входа в бар.

Расположенный в районе стрип-клубов и порномагазинов, бар «Розовая киска» представлял собой трехэтажное здание, выкрашенное в ядовито-розовый цвет, с вывеской в виде гигантской неоновой кошки, потягивающей мартини. Задернутые занавесками окна были снабжены решетками, прямо как в тюрьме. В дверях стоял вышибала, собиравший дань со всех входящих.

Было уже около полуночи, и у входа толпилась очередь. Макс с облегчением заметил, что по крайней мере половина посетителей выглядит примерно так же, как и он, то есть как чучело. В нем было шесть футов два дюйма роста, чертовы каблуки добавляли ему еще дюйма три, а это означало, что в данный момент он возвышался над толпой. Что ж, по крайней мере, глядя поверх чужих голов, он скорее засечет свой объект.

Согласно полученным данным, Клинтон Эдвардс питал слабость к полногрудым блондинистым трансвеститам. А жена Эдвардса была готова платить не глядя, лишь бы как следует прижучить мужа при разводе, и Макс согласился сыграть роль полногрудого блондинистого трансвестита, причем экипированного для съемок звукового кино, чтобы нарыть на муженька побольше грязи. Он терпеть не мог супружеские разборки, ненавидел их всей душой, а это дело обещало быть погнуснее всех остальных, но фирма «Макуорри и Хинкл, частные детективы» переживала не лучшие времена и не могла себе позволить особой разборчивости.

Словом, если дельце выгодное, виляй задом и не скули.

– Десять монет за вход, – объявил вышибала с многочисленными колечками в ушах, окинув их равнодушным взглядом.

Вживаясь в роль, Макс чуть было не состроил ему глазки, но решил, что дело того не стоит. Хлопать густо накрашенными накладными ресницами и само по себе тяжело, а этот парень ниже его ростом. И вообще, пес его знает, вдруг он примет аванс всерьез? Иди потом отбивайся от накачанного, как штангист, влюбленного идиота! В планы Макса на вечер такая разминка не входила. А если и входила, то с другим, чисто конкретным влюбленным идиотом. Эдвардс весил гораздо больше, но ему было шестьдесят, а его туша состояла из одного сала.

«Вот чем приходится зарабатывать на хлеб», – подумал Макс с глубоким вздохом.

Хинкл заплатил, и они вошли. Внутри было темно и дымно, пахло пивом и разгоряченными телами. Во всех углах торчали пластиковые пальмы, ди-джей запустил очередную песню, на крошечной танцплощадке посреди зала топтались пары: одни явно однополые – мужчина с мужчиной, женщина с женщиной, другие – хрен поймешь, кто с кем. На эстраде раздевалась под музыку блондинка с грудями, как баскетбольные мячи. Она как раз стягивала с себя трусики из золотой парчи, когда до Макса дошло, что она не женщина. Он в ужасе отвернулся и, приказав себе сосредоточиться на деле, принялся отыскивать в толпе клиента.

Кто-то ущипнул его за зад.

Он неожиданности Макс дернулся всем телом и едва удержался на высоких шпильках. Он покачнулся и чуть не упал, но ухватился за стол, обрел устойчивость и оглянулся. Велико было искушение выхватить миниатюрный «глок», удобно разместившийся в бюстгальтере типа «девятый вал».

– Эй, не лапай мою сучку! – осадил Хинкл какого-то типа в очках, похожего на бухгалтера.

Бухгалтер глазел на Макса с откровенным мужским интересом. Хинкл взглянул на партнера с подленькой усмешкой, и Максу захотелось врезать ему хорошенько.

– Извини, парень, я не знал, что она не одна. – Бухгалтер вскинул руки вверх в знак примирения, потом откинулся на стуле и взял со стола свою пивную кружку. Над краем кружки он встретился глазами с Максом и, воспользовавшись тем, что Хинкл отвлекся, послал ему недвусмысленный сигнал: сложил губы в воздушном поцелуе.

Стиснув зубы, Макс выжал из себя кокетливую улыбку.

– Еще увидимся, – сказал бухгалтер.

– Ага, увидимся, – ответил Макс своим лучшим фальцетом и засеменил к бару.

Черт, теперь уже болели обе лодыжки. Он готов был плюнуть на все и задать стрекача. Ему пришлось напомнить себе, сколько им платит миссис Эдвардс.

– С этой минуты твоя задача прикрывать мой тыл, – прорычал он через плечо Хинклу.

• Предыдущая
• 4/111
• Следующая