Искупление (СИ)

Оглавление

- Зачем пришла? - шипел Найяр мне в ухо. - Я же велел сидеть во дворце.

Я вырвалась и снова взлетела на помост.

- Най, Най, ты ведь просто напугаешь его и все, да? - затараторила я. - Это ведь просто демонстрации твоей силы, да? Ты ведь сейчас объявишь помилование, правда? Най, пожалуйста! - закричала я, срываясь на визг. - Ты ведь помилуешь, Найяр?!

- Сафи, сокровище мое, - герцог заговорил мягко, как с ребенком, - тебя сейчас проводят во дворец. Ты там посидишь, выпьешь настоя тара Лаггера, а когда я вернусь, мы поговорим. А хочешь, уедем из столицы? Помнишь, я обещал тебе поездку в замок на берег моря? Мы съездим. Я не буду тебя трогать. Только воздух, море, покой. Хочешь, любимая? Только позволь себя увезти, хорошо?

- Не помилуешь? - истерично воскликнула я. - Не отпустишь?

- Сафи...

- Милый, помнишь, как нам бывало хорошо? Нам снова будет так же, если ты не заставишь меня ненавидеть себя еще больше, я обещаю, я клянусь, Найяр! Только не убивай его!!!

Герцог вновь тащил упирающуюся меня прочь с помоста, когда на площадь въехала позорная повозка. Народ затих ненадолго, а потом послышалось первое улюлюканье, язвительные выкрики, смех, и в сторону повозки полетели гнилые овощи. Найяр рывком притянул меня к себе, закрывая происходящее от моего взора.

- Пусти меня! - завизжала я, вырываясь.

Он все-таки выпустил, и я подошла к краю помоста, зажала рот рукой и зарыдала, забывая клятву, данную Руэри в его темнице. Позорная повозка - клеть, где невозможно даже сидеть. Согнутого в три погибели преступника везут через весь город, народ швыряет в него всякую дрянь, которую со смаком готовит, стремясь запустить так, чтобы попасть в лицо. Эта жестокая забава давно вошла в привычку у простого люда, даже у знатных таргов.

Я видела, что Ру опустил голову, чтобы скрыть лицо, но по его тело, избитому и израненному, все равно попадали. Я уже не плакала, только глухо стонала. Герцог положил мне на плечи руки и прижал спиной к своей груди. Я не вырывалась, просто не замечала.

- Он не заслужил этого, он не заслужил, - шептала я, вздрагивая каждый раз, когда раздавался шмякающий звук попавшей в моего мужа гнили.

- Уйди, - тихо произнес Най. - Уйди, пока не поздно.

Я отчаянно замотала головой и передернула плечами, скидывая его руки. Затем отошла на шаг в сторону и все не могла отвести зачарованного взгляда от клети, водруженной на повозку, которую волокли два вола. А когда повозка подъехала к эшафоту, я в безумной, отчаянной надежде обернулась к герцогу. Он смотрел поверх моей головы, избегая взгляда.

Ру вытащили из клети, я слышала, как он негромко вскрикнул от боли, когда ухватили за покалеченную руку.

- Ру, - прошептала я, протягивая руки в его сторону. - Ру-у...

Конечно, он не слышал. Моего мужа затащили на помост, где стояла плаха. Ру сильно припадал на левую ногу. Моя душа рвалась на части, когда я смотрела на этого молодого, сильного мужчину. Который еще совсем недавно сжимал меня в объятьях. С которым мы разговаривали, выясняли отношения, решали, как будем жить дальше. И вот он, искалеченный, замученный стоит перед ревущей толпой, все еще пытающейся достать его. Спокойный, без страха и паники в глазах, в которые я так любила заглядывать, которые я целовала. Мой единственный любимый мужчина, моя растаявшая, уничтоженная мечта о счастье. Еще одна разрушенная жизнь.

Пока герольд зачитывал его преступления, Руэри смотрел на меня. Я почувствовала его взгляд и опять протянула к нему руки, сдерживая рвущиеся рыдания.

- Ты поклялась, - крикнул он. - Ты обещала мне быть сильной девочкой.

Герольд сбился, и Ру толкнули, вынуждая замолчать. Он что-то прошипел помощнику палача и снова посмотрел на меня.

- Зачем ты пришла? - снова крикнул Руэри. - Не надо тебе на это смотреть.

- И я о том же, - тихо произнес Найяр. - Уйди, Сафи.

- Я буду с тобой до конца, Ру! - крикнула я в ответ.

- Мое сердечко, - улыбнулся мой супруг. То, что он сказал, я поняла только по губам. А затем вновь крикнул, опережая вопрос судьи, присутствующего здесь. - Я ни в чем не раскаиваюсь. - И уже чуть тише. - Жалею лишь об одном, что был слишком нерешителен и так долго упивался своими обидами.

На этом его прервали, потому что подошел священник, и над площадью понеслась молитва. Руэри благословляли на смерть и отпускали все его грехи.

- Последнее слово, - объявил герольд.

- Он и так уже много сказал, - проворчал герцог, вновь оказываясь за моей спиной.

Ру посмотрел в нашу сторону, и над притихшей площадью понеслось:

- Найяр Грэим, ты никогда не получишь то, чего так страстно желаешь! Не пройдет и года, как ты лишишься всего, что охраняешь с таким рвением. А я буду стоять за твоим плечом и смеяться, глядя, как ты сходишь с ума. Придет время, и ты услышишь смех из могилы!

Пальцы герцога до боли стиснули мои плечи, но он, похоже, даже не заметил этого. Я дернулась в попытке освободиться, не отпустил.

- Сафи, родная, помнишь, что ты мне обещала? Будь счастлива!

- Довольно! - Рыкнул Найяр. - Приступайте.

Тут же Ру снова схватили и поволокли к плахе. Палач взметнул свой топор, и ладонь герцога закрыла мне глаза. После и вовсе развернул к себе лицом, вжимая мою голову в свою грудь.

- До встречи в Преисподней, герцог! - донесся до меня последний вскрик Руэри.

Дальше раздался глухой стук, а следом звук катящейся по деревянному помосту головы.

- Пусти, - спокойно потребовала я. Развернулась, все так же спокойно глядя на голову Ру, лежавшую на помосте, перевела взгляд на тело, тяжело сползшее с плахи. - Ну, вот и все, - произнесла я. - Меня больше нет, - и сознание окутала тьма.