Я заставлю тебя страдать

Оглавление

— Почему Карла согласилась на твой план?

— Потому что она моя любовница уже много лет и любит меня.

— А ты ее? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Я отношусь к ней лучше, чем к кому-либо, но чувств не испытываю.

— Правда ли, что ты планируешь взрывы в Академиях?

— Да. Проникнуть внутрь учебного заведения нереально, однако на гражданском отделении достаточно свободы, чтобы устроить небольшой взрыв. Он вызовет много шума. Как же, покушение на один из столпов нашего общества!

— Вот… — Так и не сумев подобрать неприличные и приличные эпитеты, я повернулась к Олегу. — У тебя есть еще вопросы?

— Иди, — положил он мне руку на плечо. — У меня с ним будет разговор на личные темы. И твои вопросы мы тоже с ним обсудим.

Я благодарно сжала руку мужа и вышла прочь. Не всегда бывает радостно, когда раскрываются последние тайны.

Вечером я стояла в каюте перед иллюминатором во всю стену и смотрела на звезды. Знакомые мужские руки опустились мне на плечи.

— Хорошо, я готов смириться с присутствием в нашем доме твоих хомяков…

— Магири.

— Магири. Но если они будут мне вредить или мешать комфортно жить, пущу на фарш.

— Договорились, — откинулась я на надежную мужскую грудь.

О пирате никто из нас так ничего и не сказал. Теперь он остался в прошлом.

ГЛАВА 25

Отдать Брендона Ремарку мы не могли: он бы сразу рассказал про Олега, и личина мужа, которую я создавала с такими усилиями, разлетелась бы в одно мгновение.

Пойманного нами человека Брендона мы отдали Звездному флоту, для которого теперь опасность взлома станции стала несомненной. Но мы с супругом ничего предпринять не могли, оставалось ждать решения Ремарка, которое не замедлило последовать.

Буквально через день генерал-адмирал вызвал меня в управление, в сообщении значилось, что Широков должен меня сопровождать. Внутри все заледенело, мысли заметались, просчитывая, чем могло быть продиктовано подобное предложение. Неужели он догадался о Рейхе или для приглашения имелись другие причины?

Память подбросила факт — Олег уже встречался с Ремарком раньше, и я считала это огромным безрассудством. Лично, по собственной инициативе, отправляться в мышеловку глупо. А ведь имелось множество способов, которыми бывший глава пиратов мог себя выдать: фраза, слово… Ремарк не зря занимал свой пост и не зря получил прозвище Железный герцог, которое сохранилось за ним и по сей день. Он один из лучших оперативников и руководителей. Опасно, но выбора нет… у меня.

— Что случилось? — присел передо мной на корточки Олег, всматриваясь в мои глаза.

— Ремарк вызывает меня и просит тебя прибыть вместе со мной.

— И из-за чего ты расстроилась? — поднял бровь муж.

Я показала ему сообщение.

— Очень боюсь, что генерал-адмирал поймет, что ты Рейх.

— Мы с ним уже виделись, — напомнил мне Широков.

— Тебя вытурили со второго курса Академии, так что лекцию о том, что разговор и личный контакт могут помочь раскрыть любую загадку, тебе читали. Ты их что, не усвоил? — раздраженно поинтересовалась я.

— Все усвоил. У меня по данному предмету была хорошая успеваемость, так что волноваться нечего.

— Это у меня приказ, но ты можешь отказаться, — с надеждой взглянула я на Олега.

— Нет. Вот этого я как раз и не сделаю. Иди, переодевайся в форму, и отправляемся.

На официальные вызовы все приходили в обмундировании, и этот случай не был исключением, поэтому, когда мы расположились в кабинете генерал-адмирала, я нервно поправила воротничок.

Ремарк внимательно наблюдал за мной.

— Нервничаете? — поинтересовался Железный герцог.

— Да, — подтвердила я. — Меня тревожат причины, по которым нас пригласили.

— Правильно тревожат. После допроса встал вопрос о проведении срочной военной операции. Нельзя допустить, чтобы пирату удалось такое массовое ограбление. Это, помимо потери колоссальных финансовых средств, приведет к сильному общественному диссонансу, который ударит по Звездному флоту и Союзу значительно сильнее, чем ограбление.

Мы с Олегом молчали, да и что можно было добавить, если Ремарк оказался абсолютно прав.

— Но есть сложности. Экономические представители имеют в Совете значительное влияние и настаивают на соблюдении правил по обработке информации. То есть мы можем работать и охранять граждан и финансовые потоки сколько угодно, но внутри станции наши действия сильно ограничены.

Я нахмурилась.

— Неужели они не понимают, что в первую очередь пострадают сами?

— У финансистов свои законы и нужды, — заметил муж.

— И, в частности, к их нуждам относится уменьшение в Совете веса Звездного флота, так как именно на нас идут основные расходы, — проскрежетал генерал-адмирал и вздохнул. — Но это все перипетии Совета. Главное, если мы докажем, что опасность существовала и флот не получил содействия, я смогу взять для Звездного флота больший кусок пирога Совета и урезать этим численность финансистов. Мы получим больше полномочий.

— А пираты? — тихо спросил Широков.

— Они должны быть уничтожены, — твердо ответил генерал-адмирал. — Именно поэтому я и пригласил вас. Сейчас в стадии разработки находится план операции с внедрением нашего человека на станцию «Эльрус». Агент должен предотвратить задуманное пиратами и собрать данные о том, что готовился взлом.

Пока Ремарк говорил, очень пристально при этом на меня взирая, я заподозрила неладное.