Знак

Оглавление

100

— Тащите его, — приказал епископ.

— Да, ваше святейшество.

— Ну силен, паскуда. Теперь я понимаю, почему Великий захотел сделать из него жреца. Если бы не Знак…

— Ваше святейшество, — скромно напомнил о себе притаившийся послушник.

— Да, да, я помню. Я походатайствую, чтобы по окончании обучения тебе присвоили старшего дьякона. А теперь помалкивай.

Следующая неделя была сущим адом. Нанесенные плетью раны не успевали заживать, как на них же наносили новые удары. Мне хватало сил только проглотить пищу и завалиться в койку. Один из местных лекарей обрабатывал мою спину пахучей мазью. Помогало мало. Ума не приложу, как я не загнулся за это время.

Алана я так и не смог отыскать. Конечно, я не ожидал полной преданности от первого встречного, но все равно обидно. Я хотя бы попытался. Если бы мне еще представился подобный шанс, я бы его использовал без раздумий.

Как только я немного оклемался, привычный ритм жизни в храме вернулся. Снова бесконечные занятия и практика. Правда, ввиду пошатнувшегося здоровья, на тяжелые работы меня стали меньше привлекать. Я сильно похудел, черты лица заострились. Вкупе с обритой головой и монашеской одеждой, меня бы и родная мать не узнала.

Пошел третий месяц моего пребывания в обители темных жрецов. Все чаще меня стали посещать невеселые думы. Держался я только мыслью, что меня ждут дома родные… и, я надеюсь, Алисия. О ней я много думал. Как она там, интересно?

Уже в феврале практически сошел последний снег. Климат на западе Тамшара был куда как более теплый, нежели в Иллории. Весенняя погода также ознаменовалась нездоровой суетой в Храме. Наставники стали требовать от нас намного большего, увеличили темпы обучения. Работы тоже заметно прибавилось. Я списал все это на грядущий весенний праздник. Как оказалось, зря.

В главном зале Баросского Храма собрались все жрецы и послушники. Многочисленные перешептывания бродили по залу. Все строили догадки по поводу внезапного собрания. Я стоял в сторонке. Вокруг меня был своеобразный островок отчуждения. Практически всем было известно о моем статусе и попытке бегства. После Алана я так и не нашел в себе сил с кем‑то сблизиться и замкнулся в себе. О моих способностях тоже ходили слухи, так что меня практически не доставали.

— Братья и сестры, — начал свою речь архиепископ Нуше. — Я собрал вас здесь, чтобы сообщить вам важную новость, — толпа молча внимала словам высшего жреца. — Сегодня, в три часа дня король Фердинанд объявил войну Ромалии, — по залу прошлись удивленные возгласы. — Эти прихвостни Спасителя совершили вероломное нападение на посла Тамшара. На мирного посла нашей доброй воли. Их злостные деяния не останутся безнаказанными…

Я ошарашенно слушал речь архиепископа и не мог в это поверить. Это что, сон? Я огляделся по сторонам в надежде увидеть опровержение словам. Были и испуганные и недовольные лица, но в основном вокруг я видел предвкушающие, восторженные, фанатичные взгляды безумцев. Лица людей, готовых убивать за веру и идеалы своей родины. За веры и идеалы Владетеля. Мерзкого божка, что раскинул свои кровососущие лапки на сотен тысяч людей. Как такое может быть? Как же они не понимают? Я в оцепенении прождал выступление всех старших жрецов. Из важной информации, я узнал о том, что выступаем мы уже в течение недели.

Последующие дни можно назвать одним словом — неразбериха. Постоянные крики и приказы так и сыпались отовсюду. Простые послушники всеми силами старались как можно лучше подготовиться к походу. Я от них не отставал. Наведавшись на кухню и припугнув бедного повара небольшим заклинанием, я разжился котелком и другими важными припасами.

Нам выдали лишь по одеялу и утепленной одежде. И как с таким снаряжением нам ночевать на холодной земле в феврале? Ответа на этот вопрос не было. А суматоха продолжалась. Среди ночи нас выгнали на учение вместе с регулярными войсками. В их рядах я также заметил множество новобранцев. Мы вместе разом громили шарами тьмы гипотетического противника и отступали под прикрытие войск. Повсюду слышались крики, мат и конское ржание. Маголетов на нашем учении не было. Как я слышал, военно–воздушные войска Тамшара в особом почете.

От скопившейся усталости после учений я заснул, словно убитый. Первый раз после объявления войны.

Краем уха мне удалось подслушать новости о ходе военных действие. Нашим передовым отрядам уже удалось захватить несколько приграничных городов. Другие государства пока сохраняют нейтралитет. Но всем понятно, что вступление в войну темно–эльфийского княжества и гномьей вотчины — Теллерита только вопрос времени.

Адепты Владетеля были особой категорией, так что нам даже выделили поскрипывающие деревянные повозки, на коих мы кучковались по двенадцать человек. Тогда как обычные войска в основном передвигались на своих двоих по раскисшей земле. Старших жрецов и наставников уже перебросили в место назначения на маголетах. За время учебы мы наслушались от наставника Нга'уна разных историй о войне. В третью Великую Войну он был молодым послушником и прошел через все стадии войны. Теперь же я судорожно припоминал, что нас может ждать дальше.

Сейчас, в этой неразберихе, был отличный шанс сбежать, если бы не постоянное наблюдение за нашей телегой. Другие повозки, к слову, передвигались без присмотра. Никаких явных возможностей для побега мне так и не представилось. Большой плюс походной жизни — кормили нас намного лучше и не жалели мяса. На этом плюсы заканчивались.

— ЧЕЛОВЕК! — прогремело у меня в голове, и остатки сна исчезли в ночной мгле. Я подпрыгнул на месте и начал озираться по сторонам. Вокруг заворочались другие послушники.