Выбери любимый жанр

Оценить:

Обнаров

Оглавление

118

– Василий Кузьмич, что мы, следим, кто куда пошел, кто когда вернулся?! – опять попытался оправдаться Рябцев.

– Нам тогда и работать будет некогда, – поддержал Красавин.

– Вы мне за этого пожарника ответите. Врет он, что не пожарник. Я совсем недавно его морду видел. А нигде, кроме как у пожарников, я не был.

– С вашей зрительной памятью, Василий Кузьмич…

– Хорошо хоть жену узнаете.

– Он на артиста одного похож. Только тот помордастее.

– Точно! – подтвердил Красавин. – Я позавчера комедию смотрел. Там еще…

– Вот только артистов мне здесь и не хватало! Хватит зубы сушить. Стемнело. Людей искать надо. Дело-то серьезное.

– Если серьезное, в МЧС звонить надо, – сказал Красавин.

– «МЧС…» – передразнил председатель. – В своем колхозе я сам себе МЧС! Садитесь оба на моего «козла», дуйте на центральную усадьбу. Поднимайте Андрюху Лаптева, Валеру Сотова и Женю Рассказова, пусть берут ружья, садятся на снегоходы и едут сюда. Я их здесь ждать буду. Потом ты, Рябцев, на «козле» вернешься сюда. Может, понадобится на обратном пути «девятку» дернуть. Так! – председатель посмотрел на часы. – Чего стоим? На все про все вам полчаса.

Точно в благодарность за то, что люди о ней все же вспомнили, что опять нужна, печь щедро дарила тепло.

Обнаров сидел на печи, прислонившись спиной к печной трубе. Глиняные самодельные кирпичи прогревались равномерно и медленно, поэтому тепло было еще ненавязчивым и приятным. Тая сидела на некотором расстоянии от мужа. Оба молчали. Было абсолютно темно.

С наступлением темноты в чужом брошенном доме стало жутковато, ожили незнакомые звуки, неожиданные, пугающие. Прогреваясь, давно не топленная печь то и дело «стреляла» лопающимися кирпичами. Дом от нежданного тепла поскрипывал. От этого казалось, что кто-то крадется по чердаку.

Вот балка над их головами жалобно скрипнула, непонятный шорох побежал по углам и замер где-то внизу, под лавкой. Тая инстинктивно протянула руку к мужу. Он точно этого ждал. Он привлек ее к себе, обнял, поцеловал в макушку.

– Мне страшно, – прошептала она.

– Просто ночь. Поспи.

– Я так устала… Я не осилю обратной дороги. Ноги страшно болят и спина.

Обнаров молчал.

Обеими руками она взяла его руку, прижала к груди и затихла. Обнаров внимательно слушал ее дыхание, в темноте он тщетно пытался уловить, уснула жена или просто лежит очень тихо. Так прошло около часа.

Вдруг неподалеку раздались выстрелы, донесся жалобный, похожий на собачий, визг, потом слабый шум мотора.

– Что это, Костя?

– Не знаю. Может быть, охотники.

– Тогда… Что ж мы сидим?

– Мы не знаем, куда идти. Пойдем к охотникам, попадем к волкам. Ночь. Темень.

– Тихо!

– Что?

– Мотоцикл. Слышишь?

– Скорее снегоход. Ну-ка, погоди, – Обнаров ловко соскочил с печи и пошел к забаррикадированному окну.

В лицо ударил свет фары. Обнаров зажмурился.

– Слушай, похоже, нас ищут, – неуверенно сказал он жене.

Снегоход подкатил к дому.

– Эй! Тут есть кто-нибудь?! – зычно крикнул водитель. – Есть кто живой? Или вас волки сожрали?

Обнаров откинул в сторону стол, закрывавший проем окна, крикнул:

– Здесь мы. Живы!

Водитель снегохода вскинул ружье и выстрелил в воздух. Тут же на выстрел через поле заспешили два огонька.

Обнаров помог жене спуститься с печи, и вместе они вышли на улицу.

– Здорово! Меня Андреем зовут.

– Костя.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Ну чего, барышня, натерпелись страху? – подмигнув Тае, спросил Андрей Лаптев.

– Натерпелись.

– Как вы нас нашли?

– А я дым из трубы заметил, вернее не дым, а теплый дух. Как после протопленной печки. Неспроста, думаю. В этих же домах давно никто не живет. Как же это вы сообразили, что переждать надо в доме?

– Это все жена. Она у меня любому спасателю фору даст!

Подъехали на снегоходах Рассказов и Сотов. После короткого обмена любезностями и непременного рассказа о встретившейся стае волков, решили возвращаться.

– Ты ко мне садись, а барышня хоть к Валерке, хоть к Женьке. Прокатим с ветерком, – говорил Андрей Лаптев.

– Слушай, Андрей, а можно, я сам поеду и жена со мной.

– Умеешь?

– Конечно.

– Ну, садись. В середине пойдешь. Женя, мы с Валерой вперед. Посмотрим, где волки. Ты за гостями присмотри. В рубашке вы родились, ребята, одной на двоих! Можете второй день рождения справлять!

Возвращались без приключений по залитым лунным светом полям, напрямки. Тепло прощались у пилорамы, где председатель все хлопотал и хлопотал, приглашая Обнарова, как пожарника, отужинать, а заодно и подписать акт проверки.

Спустя два часа Обнаров уже запустил мотор своей «Мазды», а еще спустя полчаса, миновав грунтовку, он был на трассе А111, всего в сотне километров от Твери.

Тая не спала. Отрешенно, задумчиво она смотрела на дорогу.

– Костя, – вдруг позвала она.

– Что?

– Я очень тебя люблю. И я очень люблю сына, – твердо произнесла она.

– Я знаю.

– Я все вытерплю ради вас. Даже если все нужно начинать сначала. Только… – Она судорожно вздохнула, грязной ладошкой стала растирать по щекам слезы.

Он остановил машину, включил «аварийку».

– Иногда мне кажется, что я тебе обуза.

Обнаров взял руку жены, склонился, поцеловал.

– Если счастье может быть обузой, то ты моя обуза.

Глава 6. Горечь полыни

За долгих четыре с половиной года тонкая бумага пожелтела, чернила выцвели, стало почти не разобрать печатей. Старая бумага свидетельствует, никого не обвиняя.

Выписка из истории болезни.

«…19 февраля 2006 года. Больная обратилась в клинику для курса реиндукции в плановом порядке. Жалобы на слабость, быструю утомляемость, периодические подъемы температуры до 38 с ознобом, но без катаральных явлений, боли в мышцах спины, костях. Кожа бледная. Кровоизлияний нет. В начале февраля перенесла ОРЗ. Больная госпитализирована. Назначено обследование. В анализе крови при лейкоцитозе 3100 бластных клеток 3 %, в костном мозге бластов 65,8 %. Констатирован рецидив 1. Начат курс химиотерапии по схеме RACOР.