Тоннель призраков

Оглавление

Я работал в Москве в таможенном комитете и несколько лет назад помогал вам во время вашего расследования.

— Теперь вспомнил, — повернулся к нему Дронго, улыбнувшись. — Кажется, вы тогда были помоложе. И гораздо стройнее.

— Верно, — улыбнулся молодой человек, — это было почти три года назад. Я ушел с прежнего места работы. Вы тогда здорово потрясли нашу контору.

— Судя по всему, сейчас дела у вас идут неплохо, — заметил Дронго, кивнув на «шестисотый» «Мерседес», рядом с которым стоял Борисов. В большом черном лимузине сидел водитель в фирменной одежде отеля «Ритц». Такие машины обычно служили для представительских целей гостям, поселившимся в многокомнатных номерах «люкс», в Европе их называют «сюитами».

— Это не моя, — усмехнулся Борисов, — я всего лишь заместитель руководителя службы охраны банка. А мой шеф сидит сейчас в ресторане. Это господин Беляев. Банковское объединение «Армада», вы, наверно, слышали?

— Конечно, слышал. Один из крупнейших банков России. Я думал, он сейчас в Москве. Говорят, финансовый кризис ударил по всем системообразующим крупным банкам страны.

— Не знаю, — улыбнулся Борисов и почти по-мальчишески взъерошил свою непослушную темную шевелюру, с которой контрастировали светлые глаза и щеточка рыжих усов. Он был чисто выбрит, Дронго отметил небольшой порез на крутом подбородке молодого человека. Очевидно, утром Борисов спешил, опасаясь опоздания, — видать, крут этот его господин Беляев.

— Вы надолго в Париж? — спросил Дронго, чтобы как-то поддержать разговор.

— Нет. Завтра мы уже выезжаем в Лондон. Туристическая фирма «Северная корона» организовала спецтур — тур «двух столиц». Это в честь недавнего открытия Евротоннеля. Вы, наверно, слышали об этом. В Париж мы прилетели два дня назад, а в Лондон отбудем на поезде, через тоннель. Это тур для первых российских акционеров, которые рискнули купить акции Евротоннеля. Для всей группы уже заказаны билеты. А уж из Лондона мы полетим обратно в Москву, — охотно пояснил Борисов.

— Не думал, что у банкиров есть время для подобных прогулок, — пробормотал Дронго. — Впрочем, это его личное дело.

— Он не один, — засмеялся Борисов, — целую группу, представьте, сформировали. Знаете, кто с ним сейчас обедает? Сам Александр Абрамович Горшман. Решил, видимо, вложить часть денег в европейские проекты. Видите, чуть дальше стоит еще один «Мерседес». Это авто Александра Абрамовича. Он с женой тоже остановился в отеле «Ритц».

— Горшман приехал в Париж? — удивился Дронго. — Выходит, мы все немного переоценили финансовый кризис, который разразился в России. Если Горшман и Беляев обедают в Париже в тот самый момент, когда вся мировая пресса пишет о страшном кризисе в Москве… Согласитесь, это весьма впечатляющий фактор стабильности.

— Наверное, — согласился Борисов. — Банкиры об этом не говорят. Горшман даже не взял с собой охраны. Он вообще не любит появляться с охранниками.

Говорит, они его только раздражают. Ведь никакая охрана не сможет защитить «хозяина» в случае серьезной акции, — и охранник опасливо посмотрел в сторону ресторана.

— Правильно говорит, — Дронго взглянул на часы, — успехов вам, господин Борисов, на новом поприще.

— Спасибо, — пожал ему на прощание руку молодой человек, — до свидания.

Дронго шел вдоль широких окон-витрин «Ритца». За занавесью мелькнула характерная крупная лысина Горшмана. Он оживленно беседовал с соседом, который сидел спиной ко входу. Очевидно, это и был сам Беляев. Уже не думая о банкирах, Дронго прошел в агентство, где ему выдали билет, любезно согласившись принять к оплате его кредитную карточку. Здесь не существовало трудностей, с которыми люди сталкиваются в Москве.

— Евротоннель, — пробормотал он, принимая билет.

— Что вы сказали? — спросила миловидная женщина, оформлявшая ему билет.

— Ничего. У вас летают самолеты из Лондона?

— Конечно. Ежедневно летают. И есть еще рейсы британской авиакомпании. Вам нужно заказать билет?

— Нет, спасибо. Я хотел только узнать.

Когда вечером в номере его отеля раздался телефонный звонок, он поднял трубку, уже чувствуя, что его планы могут измениться. И не удивился, услышав голос полковника Родионова, с которым они работали много лет назад.

— Добрый вечер. Узнал? — пророкотал знаменитый родионовский бас.

— Я так и подумал, что ты позвонишь. Как только увидел сидевшего в ресторане Горшмана, — пробормотал Дронго.

— Почему ты не спрашиваешь, как я тебя нашел?

— Если тебе сообщили, что я в Париже, нетрудно вычислить, где именно я могу быть. В городе несколько отелей, где я обычно останавливаюсь. «Ритц» и «Крийон» в условиях кризиса не для меня, в «Бристоле» или «Принце Галльском» я никогда не жил. Остаются «Плаза», «Мерис» или «Хилтон». Ну, может, еще «Наполеон». По-моему, вычислить проще простого. Но это в случае, если ты сам находишься в Париже. А если еще учесть встречу с неким молодым человеком, о которой ты тоже мог знать, то твой звонок уже явно не случайность.

— Правильно, — засмеялся Родионов, — я могу к тебе подняться?

— Конечно, — сказал Дронго, вставая с кресла.

Через несколько минут, за которые он уже успел переодеться, в дверь тихо постучали. Он открыл дверь. В коридоре стоял Родионов. За последний год полковник сильно постарел. До распада Союза он работал в Первом Главном управлении КГБ СССР и был одним из лучших аналитиков советской разведки. Но после известных событий он оставил службу и вышел на пенсию. Однако Дронго хорошо знал, что полковник не оставил своих связей с прежними товарищами, иногда выполняет их поручения или консультирует их новые компании.