Тоннель призраков

Оглавление

— Старшая Анохина — довольно эксцентричная особа, неискренняя и лживая. А ее дочь очень закомплексована, но производит более благоприятное впечатление, хотя временами бывает похожа на мать.

— Они к вам плохо относились?

— Ужасно. Зинаида Михайловна, по-моему, вообще с трудом выносила мое присутствие. Ей казалось, что такие, как я, отбивают потенциальных женихов у ее дочери. Стоило мне ответить на какой-нибудь вопрос Кунина, как ее буквально начинало колотить. Поэтому я обходила стороной Андрея, хотя он ко мне был явно неравнодушен. А мне он не нравится.

— Я могу спросить почему?

— Я отвечу. Он не лидер по натуре. Хороший парень, очень хороший. Говорят, был неплохим дипломатом, знает иностранные языки, предупредительный, вежливый, из хорошей семьи. Но в нем нет какого-то главного для мужчины качества. Я даже не знаю, как это назвать… В нем нет мужской силы, своеобразного мужского куража. Он просто правильный мальчик, правильный мужчина, но не более того. А мне такие не нравятся.

— Вы думаете, у Беляева есть такой кураж?

— Да, безусловно. И у Горшмана был. Этакое ощущение мужской силы. Оно не обязательно совпадает с горой бицепсов. Но каждая женщина чувствует в настоящем мужчине нечто привлекательное. Это как запах, который невозможно описать словами. Кажется, скоро мы выберемся наконец из этого тоннеля.

— Через несколько минут, — согласился Дронго. — У меня к вам последний вопрос. Борисов оставался с хозяином в «Ритце» или приезжал к нему по утрам?

— Оставался. Рядом с номером Беляева имелся специальный номер для телохранителей. Борисов все время жил там. Он знал, что по ночам я прихожу к его патрону, — Алена поправила прическу, — он, конечно же, знал. Но делал вид, что ни о чем не подозревает. По-моему, он очень боится своего шефа. Или боится потерять работу. Сейчас в Москве такое положение, что люди готовы на любую работу. В принципе Беляеву охранники не нужны. Но он возит с собой охранника для поддержания собственного статуса.

— Спасибо, — поблагодарил Алену Дронго. — Давайте вернемся в салон, иначе пассажиры начнут волноваться.

В салоне Сандра уже успела разнести для пассажиров чай и теперь терпеливо ждала, когда появятся Дронго со спутницей. Едва они вошли в салон, как Беляев, поднявшись, подошел к ним.

— Вам, по-моему, нравится ваша работа, — неодобрительно заметил Беляев.

— Я всегда добросовестно делаю свое дело, — с невозмутимым видом парировал Дронго. — А почему вы не рассказали мне, что вам угрожали?

Беляев явно неодобрительно взглянул на Алену. Та опустила голову.

— Это не имело отношения к нашей беседе, — ответил банкир. — Кроме того, вы бы меня обязательно спросили, кто именно мог бы подтвердить мои слова, а я бы не хотел, чтобы мои отношения с Аленой стали достоянием гласности.

— И тем не менее вы могли бы рассказать мне о том, что вам угрожали. Какое соглашение вы должны были подписать в Лондоне?

— Мы хотели продать наши еврооблигации, прекратив финансирование нескольких наших компаний. В том числе и рекламных. Мы учитывали состояние нашей компании и кризис в России. Но, очевидно, кто-то рассудил иначе.

— В числе компаний, от финансирования которых вы хотели отказаться, была и «КТС»?

— Да, — кивнул Беляев, обернувшись и взглянув на Нелюбова. — Вы думаете, это он убил Александра Абрамовича?

— Пока не знаю, — ответил Дронго, направившись к своему месту.

Едва Дронго сел рядом с Родионовым, как поезд вырвался из тоннеля. Яркий дневной свет ударил в окна вагонов. Все невольно зажмурились.

— Слава богу, — послышался голос Зинаиды Михайловны.

Многие тоже испытали облегчение. Состав, не сбавляя скорости, летел к Лондону.

— У тебя есть хоть какая-нибудь зацепка?. — спросил огорченный Родионов.

— Есть, — ответил Дронго.

— И кого же ты подозреваешь?

Дронго молчал, глядя прямо перед собой.

— Ты меня слышишь? — спросил Родионов.

— Всех, — ответил Дронго. — Я подозреваю всех присутствующих. И надеюсь, что сумею найти среди них убийцу.

Глава 8

Находиться в одном вагоне с убитым — не просто неприятно. Даже одеяло, которым накрыли труп банкира, давило на психику. Юлия Соломоновна, сидевшая в конце вагона, по-прежнему находилась в полуобморочном состоянии. Сандра вынуждена была сбегать за аптечкой, имевшейся в первом вагоне состава, чтобы Елена Анохина сделала несчастной вдове укол. Беляев, уже не стесняясь, сел рядом с Аленой. Нелюбов делал вид, что пытается дремать. Деркач подсел к Кунину; они о чем-то негромко переговаривались. Только Кравалис пытался держаться как прежде, даже раскрыл «ноутбук», пытаясь, очевидно, зафиксировать свои переживания.

Зинаида Михайловна пересела к Дронго после того, как состав выехал из тоннеля.

— Какое несчастье, — вздохнула она. — Он был такой обстоятельный человек.

— Вы его хорошо знали? — машинально спросил Дронго, думая о своем.

— Не очень, — живо ответила Анохина-старшая. — Но кто в Москве не знал Александра Абрамовича? Он был очень известный человек. И кто мог подумать, что все так нелепо кончится? Вот так бывает в жизни. Живешь, строишь планы, пытаешься что-то реализовать, а смерть поджидает тебя за поворотом — и конец всем твоим планам. По-моему, это так глупо…

— Строить планы или умирать?

— А вы не смейтесь, — взглянула на Дронго Зинаида Михайловна, — я часто думаю о нашей бренности. Мы живем так, словно будем жить тысячу лет, словно мы бессмертны. Влюбляемся, плодим детей, строим грандиозные планы, рассчитанные на много лет вперед. А потом выясняется, что мы — всего лишь не самое идеальное сочетание белков, жиров и воды.