|
Оценить:
|
Начни сначала
4
Глэдис смешалась. Она вовсе не была виртуозом по части умения есть палочками. Кеннет, чего доброго, сочтет ее дикаркой, отродясь не слыхавшей о суши, роллах и тому подобных изысках.
— Остановимся на классике, — предложила она.
Кеннет с готовностью кивнул.
— Тогда предлагаю один французский ресторанчик. Он, к сожалению, не слишком роскошный, но вполне уютный. Думаю, вам понравится.
Ресторан, в котором, по утверждению Кеннета, подавали лучшие французские блюда во всем Мичигане, действительно оказался очень даже недурным. Возможно, уютную, почти домашнюю обстановку удалось создать благодаря цветным накрахмаленным скатертям и свежим букетам на столиках. А может, все дело в особой смеси ароматов свежеиспеченного хлеба и молотого кофе, вполне отчетливо, хоть и ненавязчиво витавших в небольшом светлом зале.
Посетителей было немного, и по их виду Глэдис догадалась, что большинство из них — такие же, как и они с Кеннетом, сотрудники фирм, забежавшие сюда на ланч.
Не успели они расположиться за столиком у окна, как подле них вырос официант. Глэдис, едва пробежав глазами меню, выбрала рагу из барашка с запеченными баклажанами и взбитый крем с фисташками — на десерт.
— Превосходный выбор! — похвалил официант. — Баранина сегодня исключительная!
Кеннет одобрительно улыбнулся.
— В таком случае, я присоединяюсь. А вы знаете толк во французской кухне. — Кеннет с интересом посмотрел на Глэдис. — Ваш выбор и вправду безупречен, и вы так быстро его сделали. Я терпеть не могу девушек, которые слишком долго изучают меню.
Глэдис улыбнулась. Она не сочла нужным уточнить, что выбрала лишь те блюда, названия которых показались ей более-менее внятными. Она просто понятия не имела, что кроется за большинством звучных и красивых, но совершенно непонятных наименований. Вдруг это окажутся лягушки? Брр!
— Было время, когда я от нечего делать посещала кулинарные курсы, — пояснила она.
Кеннет приподнял брови.
— Значит, помимо того что вы талантливый аналитик, вы еще и владеете секретами европейской кухни, — весело сказал он. — Глэдис, да вы настоящее сокровище, вы знаете об этом?
Глэдис собралась было ответить, хотя понятия не имела, что именно она скажет. Однако Кеннет избавил ее от этого затруднения.
— Нет-нет, не возражайте! — горячо запротестовал он. — Как только я вас увидел, я сразу понял, что в вас есть что-то такое…
И тут произошло что-то действительно невероятное, по крайней мере, для Глэдис. Кеннет вдруг покраснел и медленно опустил глаза, словно он был вовсе не начальник крупного отдела преуспевающей корпорации, а старшеклассник, признающийся в любви учительнице музыки.
Глэдис испытала ужасную неловкость, но в то же время ей было приятно. Тут весьма кстати вернулся официант и расставил на столе блюда с зеленью и рагу из барашка. Мясо пахло просто восхитительно, и у Глэдис, не успевшей в гостинице позавтракать, буквально потекли слюнки.
Некоторое время за столиком царило молчание — Глэдис и Кеннет наслаждались едой.
— Вам нравится? — прервал молчание Кеннет.
Глэдис каким-то непостижимым образом поняла, что вопрос Кеннета относится вовсе не к кулинарным достоинствам бараньего рагу. Во всяком случае, не только к ним.
— Это восхитительный день, — серьезно ответила она, глядя Кеннету в глаза. — Мне очень нравится Детройт, и этот уютный ресторан, и…
— И? — уточнил Кеннет.
— И мне нравитесь вы, — храбро закончила Глэдис.
— И мне, — подхватил Кеннет.
Это прозвучало несколько абсурдно, словно Кеннет подтверждал, что тоже нравится самому себе. Кеннет и Глэдис весело рассмеялись, ведь они оба поняли и эту милую абсурдность, и что в действительности кроется за этой короткой репликой. Они вдруг одновременно почувствовали, что стали невероятно близки друг другу — ведь они вместе смеялись над одним и тем же.
Глэдис неоднократно приходилось слышать, что смех обладает удивительной способностью сближать самых разных людей. Однако сама она впервые испытала нечто подобное. Перед ней словно обрушилась громадная серая стена, за которой скрывалась невероятно прекрасная, утопавшая в зелени и солнечном свете долина. На какой-то миг Глэдис представила, как они с Кеннетом идут рука об руку по этой долине и улыбаются друг другу, наслаждаясь пением птиц и солнечным светом…
— Глэдис, вы здесь? — Голос Кеннета звучал словно издалека.
Девушка вздрогнула и опустила глаза, словно боясь, что Кеннет догадается о ее переживаниях. Оказывается, пока она грезила, официант успел убрать пустые тарелки и принести десерт.
— Знаете, Глэдис, — тихо произнес Кеннет, — я все время ловлю себя на мысли, что мне хочется сделать для вас что-то необыкновенное. Но, как всегда в таких случаях, в голову приходят лишь самые банальные мысли.
Глэдис молча слушала, машинально вылавливая ложечкой фисташки и вновь опуская их в крем.
— Вы сказали, что вам очень нравится Детройт, — продолжал Кеннет, — я мог бы показать вам лучшее, что есть в этом городе. — Он вопросительно посмотрел на Глэдис и поспешно добавил: — Лучшее, конечно, с моей точки зрения. Разумеется, у Детройта, как у любого другого промышленного города, есть масса недостатков. Тут и заводские трубы, и заброшенные, полуразвалившиеся дома. Что поделаешь, люди уезжают в поисках места получше… — Кеннет немного помолчал, и трудно было понять, сочувствует ли он людям, решившим покинуть этот город, или скрепя сердце мирится с их решением. — Но я все же люблю этот город, несмотря ни на что, — решительно заявил он, вскинув голову. — И мои дела идут очень даже неплохо. Но речь не об этом. Вы любите птиц, Глэдис? — внезапно спросил Кеннет.
