Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов

Оглавление

Мистер Глен закурил новую сигарету и потом долго молчал.

— Вспомни, Юрий, все, что я для тебя сделал, — тихо и с сердцем сказал он. — Вспомни, как я вырвал тебя у черного воронья, как дал тебе возможность учиться, узнать жизнь. Я не хочу сейчас говорить об Америке, о присяге и о прочих высоких материях. Ты для меня сейчас самый близкий и дорогой человек. И настала пора, когда ты можешь сделать хорошее для меня. За хорошее отплатить хорошим. Или погубить меня. Скажи, Юрий!

— Давно хочу. Сделаю, — твердо ответил я. — Что мне нужно сделать?

— Только одно — безоговорочно исполнять все, что тебе будут приказывать.

— Обещаю, обещаю!

— Возможно, что-то тебе не будет нравиться или покажется странным, непонятным, — все равно исполнять.

— Обещаю, мистер Глен!

Он схватил мою руку, крепко сжал ее и сказал:

— Спасибо, Юрий. От всего сердца спасибо. — Он был действительно сильно взволнован.

Да и я тоже волновался. Ведь мистер Глен был самым близким мне человеком. И я самым искренним образом готов был для него на все. И у меня не было от него секретов.

— Сегодня был очень важный разговор с Нелли, — сказал я.

— Знаю, — тихо отозвался мистер Глен и, положив свою руку на мою, продолжал: — Она хорошая девушка, мы с ней давние друзья. Можно сказать, с детства. Знакомы и наши родители. Так что я в некоторой степени отвечаю за нее. Она сказала мне о вашем объяснении в автобусе. И я ее крепко отругал. — Мистер Глен поднял на меня взгляд и улыбнулся. — Не удивляйся и не тревожься — ничего страшного. Нелли — честная, искренняя девушка, и ей хочется счастья. Я ее понимаю. И ты, я уверен, будешь с ней счастлив. Но вы оба должны понимать, что сейчас не время для свадьбы. И даже для помолвки. Сейчас ты должен стать на ноги. Ты только теперь начинаешь отрабатывать затраченные на тебя средства. А семью, Юри, нужно содержать. И я решил, что Нелли уедет в Штаты, к родителям, и там будет ждать тебя. Оставаться здесь ей будет не по силам — она слишком любит тебя. А ты ее любишь?

— Да, — еле слышно ответил я.

— Как я завидую вам обоим! — воскликнул мистер Глен и, наполнив рюмки, сказал: — Выпьем же за ваше счастье. Оно, Юри, не за горами.

— Я увижу ее? — спросил я.

— Не знаю, — сухо ответил мистер Глен. — Вы будете переписываться, и разлука поможет вам проверить свое чувство. И право же, тебе надо думать сейчас не об этом, а о деде. О деле, Юри!..

Чтобы покончить с этой темой, скажу — Нелли я больше не видел. Мы только переписывались. Я тогда, конечно, не знал, что Нелли — это не что иное, как изобретение мистера Глена, чтобы покрепче приковать меня к разведке.

6

После принятия присяги я стал получать довольно большое жалованье, переехал в хорошую гостиницу и вообще, как мне казалось, обрел самостоятельность. Во всяком случае, я мог как хотел распоряжаться своим свободным временем. Правда, времени было очень мало — кроме работы, четыре дня в неделю я проходил обязательную военную подготовку.

Владению огнестрельным оружием меня обучал лейтенант Ширер — немец по происхождению, злой, неразговорчивый парень. Я учился стрелять из винтовки, автомата и пистолета. Очень трудной оказалась стрельба из неудобного положения, или, как называл ее Ширер, "стрельба не думая". Я долго не мог освоить упражнение: стать спиной к мишени, пистолет положить в карман, руки скрестить на груди и, когда Ширер хлопнет в ладоши, в две секунды выхватить из кармана пистолет, повернуться к мишени, выстрелить в нее и попасть в кружок-сердце. Или он становился за моей спиной и в самый неожиданный момент ударял по ногам или по руке, в которой я держал пистолет, или сталкивал меня с места. Долго не получалась у меня и стрельба из бесшумного пистолета — сбивало с толку отсутствие привычного звука выстрела.

Одна мишень была в виде человека, изображенного в натуральную величину. На мишени очерчены места смертельного поражения: сердце, голова, сонная артерия на шее. Мишень поворачивалась. После сигнала Ширера нужно в течение трех секунд выхватить из кармана пистолет и выстрелить в одно из отмеченных на мишени мест.

— Это упражнение для вас самое важное, — сказал Ширер.

— Неужели на войне вот так выбирают место поражения противника? — спросил я.

Ширер посмотрел на меня удивленно.

— При чем тут война?.. — пробормотал он.

Занятия по радиосвязи мне нравились, и я довольно быстро научился работать на ключе и на приеме, а затем только развивал скорость. Довольно легко справился с шифровальным делом и тайнописью.

Труднее всего мне далось подрывное дело — у меня не хватило чисто технических познаний.

Последней учебной дисциплиной было спецвооружение. Первый ее раздел — яды. Когда инструктор объяснял, как следует применять яды для отравления колодцев и водоемов, я сказал, что отравленной водой могут воспользоваться дети.

— Ну и что из этого? — спокойно возразил инструктор.

— Как это что? — возмутился я. — Детей убивали гитлеровцы, и их за это вешали!

— Из вас делают не медицинскую сестру, а разведчика, — сказал инструктор.

— Убийцу детей?

— Идите вы к черту! — разозлился инструктор. — Пусть вам объясняют это начальники.

Занятие кончилось. Но, когда я пошел домой, часовой, посмотрев мой пропуск, сказал, что меня вызывают к мистеру Глену.

Мистер Глен ходил по кабинету из угла в угол.

— Входи. Садись, — отрывисто бросил он и продолжал маячить по кабинету. Потом сел в кресло напротив меня. — Ты что же хочешь? — спросил он тихим, дрожащим от напряжения голосом. — Чтобы тебя и меня вышвырнули на помойку? Ты что — дурак? Не понимаешь, что я создал тебя из дерьма и в одну минуту могу превратить снова в дерьмо? И следа твоего не останется! И он еще собирается создавать семью!