Братство волка

• Предыдущая
• 181/195
• Следующая

Чувствуя, что не может больше сделать ни шагу, Габорн без сил опустился на землю и начал чертить вторую руну Дробления Земли.

Он всматривался в Печать Опустошения, безнадежно ища в ней слабое место, хоть какой-нибудь изъян.

Опустошители с обеих сторон были уже в каких-то пятидесяти ярдах от его воинов.

Целые стада их преграждали путь к кокону. Головы чудовищ были размером с повозку, лапы — длиннее человеческого роста. И когда Габорн вновь взглянул на Холм костей, он уже не увидел его за их огромными серыми тушами.

Воины его, ведомые одним отчаянием, приготовились отразить атаку.

Габорн, стоя на коленях, продолжил чертить свою руну.

На Короля Земли бросился опустошитель, даже не заметив, что раздавил на своем пути двух человек. Эрин Коннел испуганно вскрикнула и кинулась ему наперерез.

— Бейте снизу, а я ударю сверху! — крикнул ей Селинор.

Она подбежала к чудовищу. Над головой ее взлетел чудо-молот. Эрин с криком ударила своим молотом в переднюю лапу опустошителя, в локтевое сочленение под костяным отростком.

От такого удара он должен был либо замешкаться на мгновение, либо разъяриться еще сильнее.

Но он просто опустил молот — восемьсот фунтов стали на конце двадцатифутовой рукояти. Предупреждения от Короля Земли Эрин не услышала.

Рукоять ударила ее по плечу, Эрин упала. Опустошитель поднял над нею огромный кулак, намереваясь раздавить.

Тут через девушку перепрыгнул Селинор и нанес чудовищу удар между брюшных пластин. Однако удар оказался недостаточно сильным. Лезвие топора не достало до внутренностей.

Опустошитель зашипел и попятился.

Селинор прыгнул вперед и ударил снова. Из раны потоком хлынули кишки, чудовище шарахнулось и чуть не сбило с ног одного из своих сородичей.

Принц Южного Кроутена повернулся к Эрин и схватил ее за руку, помогая встать.

— Два! — сказал он. Эрин вспыхнула от досады.

Габорн закончил чертить свою руну, поднял сжатый кулак и огляделся по сторонам.

Вокруг кипело сражение, чудовища стеной ломились вперед, сминая ряды его воинов.

Слева от него опустошитель ударил человека чудо-молотом. Тело несчастного, дважды перевернувшись в воздухе, полетело прямо на Габорна.

Селинор, вскинув щит, бросился загородить его, но не устоял на ногах, и на Габорна обрушилась тяжесть сразу двух тел.

Он упал, и мир у него в глазах заволокся тьмою.

Глава 61
В меркнущем свете дня

Саффира запела на своем родном туулистанском языке, и голос ее, благодаря тысячам даров, разнесся над равниной громче, чем когда-либо звучал любой человеческий голос

И так прекрасно было ее пение, что Радж Ахтен замер на стене замка Каррис, откуда он наблюдал за разгромом армии Габорна.

Время как будто остановилось.

Так громко звучала песня, что даже на дамбе начали оборачиваться опустошители, шевеля щупальцами, словно пытаясь понять, что это за новая угроза появилась, которой им придется противостоять.

Сражение приостановилось на миг, смолкли крики, затих лязг оружия — люди слушали золотой голос Саффиры.

Мало кто из жителей Рофехавана мог понять слова песни. Туулистан был маленьким, незначительным государством. От границы до границы его человек проходил за две недели. Но Радж Ахтена призывная песня его юной жены поразила в самую душу, и ему немедленно захотелось сделать все… все, чтобы только успокоить и утешить ее.

Конь ее стоял на возвышенности, равнина вокруг была черна от опустошителей. Прозрачное лавандовое платье почти не скрывало совершенной красоты Саффиры, озаренной заходящим солнцем.

Она сияла, как первая, ярчайшая звезда на ночном небосклоне, и Радж Ахтен услышал, как тысячи людей вокруг него дружно вздохнули от изумления.

Он сразу понял, что сделал Габорн. Он видел сейчас собранную воедино красоту всех своих наложниц, прекраснейших женщин из завоеванных им стран. Слышал сладость нежных голосов всех певиц своего гарема.

Саффира пела колыбельную.

Когда-то, пять лет назад, она пела ее своему первенцу, Шанди — Рыцари Справедливости убили этого ребенка, желая избавить мир от потомства Радж Ахтена.

Простая мелодия, простые слова. Но тронули они Радж Ахтена до самой глубины души.

Нет ни тебя, ни меня.
Нас любовь воедино сплела.
Есть только мы.

Один Радж Ахтен знал, о чем на самом деле поет Саффира. «Я понимаю твою ненависть и твой гнев, — говорила она ему. — Понимаю и разделяю их. Я не забыла нашего сына. Но сейчас не время для мести».

И допев, она обратилась к нему на рофехаванском:

— Мой лорд Радж Ахтен, я прошу тебя прекратить эту войну. Король Земли просит меня передать следующее: «Враг моего брата — мой враг». Да будут едины народ Мистаррии и народ Индопала!

Она поманила к себе Радж Ахтена, и, словно в ответ на этот жест, опустошители внезапно бросились к ней.

Саффира развернулась и помчалась на север, к войску Габорна, находившемуся в полумиле от холма, и стражники-евнухи, лучшие из Неодолимых Радж Ахтена, поскакали за нею.

Путь им преграждало слишком много опустошителей. Они плотной стеной окружали жалкие силы Короля Земли. И Радж Ахтен знал, что никакая сильная лошадь не пронесет Саффиру сквозь эти полчища.

Она, конечно, тоже понимала это. И все же поскакала туда, в самое пекло.

Она пыталась заставить его действовать. Не хочешь спасать Габорна, тогда спаси хотя бы меня — вот что означал ее поступок.

И защитники Карриса откликнулись на просьбу Саффиры.

Практически в несколько секунд солдаты Палдана и великаны Фрот отбросили врага, перебрались через груду мертвых тел и начали теснить опустошителей с дамбы, усеивая ее трупами чудовищ.

• Предыдущая
• 181/195
• Следующая