Ребенок Сары

Оглавление

— Да, — тут же согласилась она. — И ноги. Мне от этого сразу становится лучше.

Роум стянул ее ночную рубашку и помог перевернуться на живот. Он нежно разминал ее затекшие мышцы, не преминув кинуть восхищенный взгляд на плавные изгибы ее тела, которое, несмотря на болезненную худобу, оставалось для него прекрасным. Длинные ноги Сары были просто сказкой наяву: такие стройные и прямые, великолепной формы. Ее точеная попа, казалось, была создана, чтобы сводить мужчин с ума. Роум положил ладонь на нежную ягодицу, и Сара, несмотря на плохое самочувствие, не удержалась от улыбки:

— Как же я люблю это. Обожаю твои прикосновения. Когда мне станет лучше, займемся любовью?

— Можешь не сомневаться, — чуть слышно ответил Роум. Он снова начал массировать ее спину, чувствуя прямо под кожей хрупкие косточки.

— Я так много лет хотела тебя, — слова звучали приглушенно, потому что Сара уткнулась в подушку, но Роум все равно разобрал их и застыл на секунду. — Приходилось делать вид, что я тебя еле выношу, чтобы Диана не догадалась.

— Что ж, у тебя это получалось просто превосходно, — печально произнес Роум. — Я тоже остался в неведении. И как долго это продолжалось?

— С той минуты, когда я впервые тебя увидела. — Сара зевнула и закрыла глаза.

— Значит, мы квиты.

Сара улыбнулась и погрузилась в сон. Он не стал будить ее, чтобы надеть ночную рубашку, а просто натянул повыше покрывало, выключил свет и устроился рядом. Роум лежал в темноте и улыбался. Ему было невыносимо видеть ее в таком состоянии, но во время болезни Сара рассказала много интересного. Если бы ее сознание не было затуманено жаром, она не открылась бы ему, даже под угрозой четвертования. Роум знал, что не забудет ее слова. И надеялся, что память не подведет и его жену.

Глава 9

На следующий день Саре стало гораздо лучше — никакой тошноты и лишь немного повышенная температура. Большую часть дня она проспала, а когда проснулась, Роум принёс ей куриный бульон, глядя на который, она сморщила нос:

— Это — больничная еда. Когда мне дадут что-нибудь по-настоящему вкусное? Например, желе? Или, может, банановое пюре?

Такая идея повергла его в дрожь.

— Никогда в жизни не буду готовить банановое пюре!

— О’кей, — легко согласилась она, улыбнувшись. — Я забуду о бананах, если ты позволишь мне принять ванну и помыть голову.

Роум хотел было возразить, и она помрачнела, предвидя его отказ. И тогда он вздохнул, смягчаясь: всё-таки она была слишком слаба, чтобы сделать всё самой, но он мог понять, каково ей было.

— Я помогу тебе, когда ты доешь бульон, — уступил Роум, и её лицо тут же озарилось улыбкой.

Если он предполагал проявления какого-то чувства неловкости с её стороны из-за того, что она наговорила накануне вечером, то его ждало разочарование. Ему пришло в голову, что Сара смутно помнит прошлую ночь — всё же её лихорадило, и она плохо соображала, что говорит. Но ему бы хотелось, чтобы она всё помнила. И желая знать наверняка, он тихо спросил:

— Ты помнишь наш вчерашний разговор?

Впервые за несколько дней её лицо зарумянилось, но она не отвела взгляд. Сара откинулась на подушки и спокойно посмотрела ему в глаза.

— Да, я помню.

— Хорошо.

Это было единственное, что он сказал.

Роум наполнил ванну тёплой водой, затем отнёс жену в ванную комнату и осторожно опустил в воду. Прислонившись к стене, он внимательно смотрел на то, как Сара намыливается и ополаскивается, готовый подхватить её при малейшем появлении признаков обморока. Она благополучно закончила мыться и протянула к нему руки:

— Я уже.

У него перехватило дыхание от того, как естественно она потянулась к нему, и от движения её высоких, круглых грудей. Осторожно вынув Сару из воды, он поставил её перед собой на пол и обернул большим мягким полотенцем.

— А теперь волосы, — решительно заявила она.

Наклонившись над раковиной, она пыталась вымыть волосы, но они были такими длинными, что их сложно было даже намочить. Роум решил проблему, скинув с себя одежду и забравшись вместе с ней под душ.

— Надо было начать с волос, — проворчал он.

— Прости, я не подумала, — извинилась она. Стоя рядом с ним, она казалась такой хрупкой, и он мягко прижал её к своему телу, баюкая. Сара обвила руками его талию и умиротворённо вздохнула.

— Я рада, что ты вернулся домой.

— Мммм. Тебя надо отшлёпать за то, что ты не позвала меня сразу, как заболела, — проворчал он. — Почему ты этого не сделала?

— Подумала, что тебе не понравится, если тебя оторвут от работы. Я знала, что не умираю, хотя немного сложно было убедить в этом Марси.

Роум поколебался, а затем приподнял её на цыпочки и сквозь водяные струи, сбегающие по их лицам, жадно припал к её губам.

— Ты для меня важнее работы, — прорычал он. — Ты — моя жена, и я хочу, чтобы ты была здорова. Если в следующий раз ты не позовёшь, когда я буду тебе нужен, то на самом деле отшлёпаю.

— Ой, как страшно. Аж душа в пятки, — поддразнила она.

Он выразительно посмотрел на её босые ноги:

— Да уж, я вижу.

Роум выключил душ и снова начал быстро вытирать её, чтобы она не успела замерзнуть. Затем терпеливо расчесал и высушил феном её волосы, превратив их в густую шелковистую массу. Но когда попытался облачить её в пижаму и уложить в постель, Сара запротестовала.

— Я хочу носить нормальную одежду и сидеть на стуле, как человек, и ещё я хочу почитать газету!

Она до сих пор нетвёрдо держалась на ногах и вообще была похожа на привидение, но губы её, тем не менее, сжались в упрямую линию. Роум вздохнул, раздумывая, почему женщина, которая обычно не любила спорить, и была довольно покладистой, вдруг стала такой капризной из-за простого гриппа. Ему хотелось уложить её обратно в кровать и настоять на том, чтобы она там и оставалась, но ему хотелось также видеть её довольной.