Оценить:
|
Тяжесть сияния
- Предыдущая
- 51/69
- Следующая
51
— Голем с тобой?
— Да что ему будет-то?! Жив-здоров, сидит в соседнем кресле. Шею она ему немного повредила. Зарастает сейчас.
— Где Тень? — задал главный вопрос Николай Сергеевич.
— Не знаю, — после паузы ответил Федор. — Одна точно скрылась. А вторая… Не знаю. Их же две было.
— Как это две?! — подскочил на кровати Николай Сергеевич.
— Первая — Сияние призвала вторую, Вспышку, — пояснил Федор. — Они обе оранжевые.
Николай Сергеевич на ощупь нашел тапочки под кроватью, накинул халат на голые плечи и поднялся.
Ему чертовски сильно захотелось выпить водки сразу грамм двести, без всякой закуски, залпом. Вернуться к тайному пристрастию, с которым он завязал несколько лет назад и из-за которого у него начались первые проблемы с Миленой.
Огромным усилием воли он подавил этот панический приступ.
— Что ж, Федор, — сказал Николай Сергеевич хмуро. — Рассказывай по порядку.
2
Когда Федор очнулся окровавленный Ирис молча стоял над ним, зажимая фонтанирующую кровью шею. Поэтому Федор немедленно решил, что освободившаяся от наручников Тень прикончила и его, а голем просто оказался в ад последним в очереди.
Он осторожно осмотрелся по сторонам.
Преддверие ада сильно смахивало на полянку, которую он только что оставил. Даже нейтролизатор стоял точно так же. Может, жив, предположил Федор.
Ирис молча протянул ему руку и помог подняться.
Федора волновало два основных вопроса: что с Шершнем и где Тень.
В такой последовательности он их и задал.
Ирис в ответ только пробулькал что-то разрезанным горлом. Но по выражению каменного лица Федор понял — пронесло. Тень каким-то образом сумела удрать.
Из-за меня, с ненавистью к самому себе подумал Федор. Я не выстрелил, я испугался. Из-за меня удрала Тень, из-за меня обливается кровью Ирис, из-за меня погиб Никита.
Но потом же ты сделал как надо! Разве преодоление собственного страха не есть подвиг?
Ирис молча следил за его переживаниями.
— Здорово она тебя, — нисколько не удивился живучести голема Федор. Сегодня его способность чему-либо удивляться себя уже исчерпала.
Ирис кивнул.
— Заживет само?
Голем кивнул снова.
— Тогда пошли, — мотнул головой Федор на просеку, прорубленную нейтролизатором.
Джип с пленницей исчез. Пропала и вторая женщина, размазанная по стене. Это Федор отметил, покосившись с внутренним ужасом на тротуар под большим кровавым пятном на штукатурке. Своих не бросаем, значит, подумал он. Мы тоже, милочка.
А потом все прочие мысли вылетели у него из головы.
Потому что он увидел неподвижного Шершня на черном от крови асфальте.
3
— Ясно, — подвел черту Николай Сергеевич. — Значит, вы их упустили.
— Я же говорю, одну — точно.
— Это же Тени, Федя, — устало ответил Николай Сергеевич. — Проявления высшей формы некроматерии. Знал бы ты, насколько живучи эти мрази. Но есть, конечно, и плюс. День-два у нас есть, пока они раны зализывают.
— Там было еще кое-что, — произнес после паузы Федор в явном сомнении. — Не знаю, почудилось мне или нет. Но по протоколу я же обязан….
— Продолжай, — насторожился Николай Сергеевич.
— Когда первую Тень завалили, над джипом возникло сияние такое фиолетовое. Не знаете, что такое, часом? Я подумал, это так Тени в лучший мир отправляются.
У Николая Сергеевича засосало под ложечкой. Желание махнуть двести грамм вернулось с новой остротой.
— Фиолетовое говоришь?
Он нащупал рукой табуретку и присел. Мысли его заметались.
— Да, Николай Сергеевич, — подтвердил Федор. — Повисело несколько секунд и исчезло. Когда та, вторая, из подъезда выбралась. Ирис, ну, голем, ничего пока сказать не может, а Шершень сами знаете где.
— Не знаю, Федь, — ляпнул Николай Сергеевич первое, что пришло в голову. Ему было необходимо подумать. Срочно. А потом выпить честно заработанные ночной нервотрепкой двести грамм. — Оставайся пока с Шершнем.
— А, — начал было Федор, но Николай Сергеевич уже сбросил звонок.
Он положил телефон на стол и обхватил голову руками.
Николай Сергеевич прекрасно знал причины странного сияния. Обычно оно предвещало скорое появление Наблюдателей. А это значило только одно: любимая Милена обвела его вокруг пальца, предала. Ее люди были там, у дома Тени. Они наблюдали за развитием событий, а когда убедились в том, что Тени ничего не грозит, оставили Шершня ей на растерзание.
Зачем?
Николай Сергеевич видел только объяснение.
Дрессировщица бенгальских тигров не желала расставаться со своим зоопарком.
Цена рабства
1
Оформление растянулось на полдня. То документы были еще не готовы, то инспектор ушел на обед, а потом как оказалось, уехал домой, то машины, взбунтовавшись, совершенно не желали заводиться. Олег переходил от надежды к злости, от решимости к жгучей ненависти, он умолял, бегал, кричал, а одному из водителей, самому неповоротливому и неторопливому, не удержавшись, заехал в ухо. В итоге, к вечеру, он окончательно измотался.
Машины ушли в семь часов вечера.
Олег смотрел, как они с урчанием выезжают за складские ворота на, казалось бы, всего час назад недоступную свободу, и испытывал ни с чем, ни сравнимое облегчение. Полное, отупляющее удовлетворение. Больше его не держало здесь ничего. Один день, думал он с восторгом. Я уложился в один маленький день! Сейчас приедет Толян с деньгами — и прощай дорогая моя столица!
Олег пока слабо представлял себе, чем займется на святой земле, но почему-то верил, что они с Толей что-нибудь придумают. Совершенно точно не пропадут. В конце-концов, мы совсем неплохо рисовали в детстве. В крайнем случае, иконы пойдем расписывать.
- Предыдущая
- 51/69
- Следующая