Три метра над небом. Я хочу тебя

Оглавление

— Да ты и в этом разбираешься.

— Я ж тебе говорила: я занималась кик-боксингом и брала несколько уроков full contact. Не веришь? Когда-нибудь при случае я тебе это докажу.

— Не сомневаюсь… Но мне кажется, больше, чем «Офицер и джентльмен», здесь подходит другое. Из Иезекииля, глава двадцать пятая стих семнадцатый: «И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними мое мщение».

— Ах ты скромник! Так тебе нравится «Криминальное чтиво»?

— Да.

— И даже очень, судя по тому, что ты это помнишь наизусть!

Стэп улыбается и переводит взгляд на дорогу. Непонятно, что он хотел сказать этой историей: да уж, непонятно… Но лучше не докапываться. Смотрю на него, пока он занят дорогой. Правая рука напряжена, он держит руль уверенно, но в то же время — совершенно спокойно. Левый локоть упирается в край окошка, а пальцами он держится за подбородок. Правая рука сверху на руле, он крепко сжимает его и легко входит в повороты. На запястье, рядом с золотым браслетом, татуировка. Татуировка, кажется мне… Я незаметно придвигаюсь поближе, чтобы ее рассмотреть.

— Это чайка.

— Что?

— Чайка. У меня на запястье.

Он улыбается мне, на секунду отрываясь от дороги. Я чувствую, что краснею, но, к счастью, он этого не замечает.

— Смотри на дорогу.

— А ты смотри на свои татуировки.

— У меня нет татуировок.

— Тебе ни одной не разрешили сделать?

Стэп смотрит на меня с издевательской улыбкой.

— Родители тут не причем. Это мой выбор.

— А, ну конечно, понимаю, — он смотрит на меня с сочувствием и усмехается: наверное, думает, какая я дура. — Твой выбор?

— Да, мой.

Молчим. Потом я не выдерживаю.

— Вообще-то я наврала. У меня есть татуировка, и очень красивая, но что-то я сомневаюсь, что ты сможешь ее увидеть.

— Она так надежно спрятана?

— Это как посмотреть.

— То есть?

— Ой, ты прекрасно понял.

— Да, но я не знаю, насколько хорошо я понял, то есть, правильно ли я понял, где она.

— Это маленькая розочка внизу спины, ясно?

— Яснее некуда. Обожаю срывать цветы!

— Это уникальная татуировка — рельефная.

— Как это?

— На ней полно шипов.

— У тебя на все ответ готов! Да у меня на руках — одни мозоли.

Он тоже улыбается. Улыбка у него прекрасная. Это трудно отрицать. Но я не могу ему это сказать. На левой щеке у него странная вмятинка. Черт возьми, до чего же он мне нравится! И потом, он совершенно не такой, как Франческо. Это мой последний парень. То есть, он практически единственный, кто у меня был. И самый отвратительный, если честно.

20

Франческо. А ведь он мне казался таким славным. Верно говорят: любовь проверяется только временем. Сначала все кажется очень мило. Потом, когда ты уезжаешь куда-нибудь, то, что казалось тебе милым, может стать великолепным. Даже идеальным… Но гораздо чаще, к сожалению, все оборачивается мерзостью. Ну, так вот. Франческо был исключением. Ему удалось все испортить сразу. Самым гнусным способом. Он допустил одну непростительную ошибку и все разрушил. Никогда не забуду этот вечер.

— Слушай. Давай заскочим в «Джильду», как тебе эта идея?

— Нет, спасибо, Франче, завтра у меня опрос по истории, а я еще не дочитала главу.

— Ну ладно, как хочешь, отвезу тебя домой.

В тот вечер он вел машину быстрее, чем обычно, но я, погрузившись в свои мысли, не обратила на это внимания. Выхожу из машины.

— Пока, спокойной ночи… А ты что, поедешь в «Джильду»?

— Нет-нет, раз ты не едешь, и я не поеду. И потом я тоже что-то устал.

Он не провожает меня до парадной, впрочем, он никогда этого и не делал. Странно, но в тот вечер мне это не понравилось. Не потому, что я из тех девиц, которые чего-то боятся и требуют, чтобы их всегда провожали. И все же эти последние минуты с парнем, эти несколько шагов до двери — такие приятные, пусть у меня и никогда такого не было. Наверное, дело в том, что в эти минуты ты понимаешь, что ты важнее потерянного времени, или в том, что тебе хочется насладиться прощальным поцелуем. Короче, Франческо едва дождался, когда я вставлю ключ в дверь и махну ему на прощание, и умчался как ветер на своем «мерсе 200». Быстро. Слишком быстро. Ох уж эти предчувствия. Глупые предчувствия. Но, иногда они оказываются ненапрасными.

Сижу над историей: читаю и перечитываю главу, и вдруг что-то ударяет мне в голову. Я смотрю на часы. Половина третьего. Звоню Франческо. Мне хочется услышать его голос, чтобы он развлек меня немного. У меня нет никакого желания ложиться спать с мыслями об истории. Но телефон звонит в пустоту. Странно. Он живет в квартире под родителями, эту квартиру ему оставила бабушка: она переехала в Риети. Телефон продолжает звонить. Он не слышит: или спит как убитый, или… Быть не может, чтобы он не слышал. Блин, если он дома, он не может не слышать. У него две комнаты, кухня и ванная. Я прекрасно знаю эту квартиру, мы там несколько выходных провели. Мысль о времени, проведенном вместе, еще больше меня нервирует. Такие были классные выходные, а он не отвечает. Сон как рукой сняло. Вот что я сделаю. Отправлюсь к нему. И позвоню в домофон. Маскирую свою кровать: подушку кладу под одеяло вместо тела, а школьную одежду вешаю на стул. Потом тихо-тихо на цыпочках прохожу мимо комнаты родителей, беру ключи от «Поло» (у меня тогда еще не было моей чудной «Микры»), и выхожу в ночь. Интересно, неужели этот поганец отправился в «Джильду»? Десять минут четвертого. Лучше сначала заехать туда. Паркуюсь во втором ряду на виа Марио дей Фьори и иду к дверям. Массимо, охранник, здоровается со мной.