Облакайдеры(2004, 2006, 2008)

Оглавление

Я запнулась о собственные мысли. Я опустила глаза на ярко – зеленые босоножки. А, что если мужчины реагируют на зеленый свет? Да, я хорошо выгляжу в зеленом топике и юбке, размером в стандартную книжку. А что такого? Жара такая! Все и вынули свои тела из тряпок и обнажили их до социально разрешенного минимума. По фигуре обнажена каждая из девушек и женщин. Зрелище для парней и мужчин – выбирай по вкусу! Ладно, сейчас не об этом, надо сосредоточиться на одном из трех. На ком? Вот вопрос дня. Зеленеть так, зеленеть! И я украсила ногти зелеными стразами. Круто! Я посмотрела на себя в зеркало, окинула небрежным взглядом с головы до ног, и призналась отражению, что я великолепно выгляжу.

Вопрос: кто из трех, растаял в моем собственном зеркальном отражении?

Вот, глупая! А кто из трех был вчера в зеленой одежде? Осип! Точно, надо его прозондировать. Я мечтательно посмотрела в зеленую даль листвы и нажала на телефон с его номером.

– Осип, это я Спиноза, слушай, ты сегодня очень занят? Для меня ты свободный на всю жизнь? Жду, да сейчас.

Он закрыл сотовый, повернулся на одной ноге, подпрыгнул, достал люстру ногой, прошелся колесом. И остановился у зеркала. На него смотрели серые, веселые глаза, сияла счастливая улыбка. Он был счастлив! Спиноза сама ему позвонила! Она его позвала! Какие ножки, какие волосы! И она его ждет! Он стер с лица улыбку, раскрыл дверцу шкафа. Вся одежда моментально стала старой. Вчера у него было все, а сегодня одеть нечего. В зеленом он был вчера, а сегодня, какого цвета надеть одежду? Ей он понравился в зеленом, а если он придет в белом, а ей не понравится?

Серое, бежевое, черное…

Дожил до тупика. В магазин идти поздно, обещал быть сегодня, сейчас, а в чем?

Уголки губ опустились. Он взял в руки джинсы, белую футболку и стал серым, безликим. Достал кроссовки одни, вторые. Посмотрел на босоножки цвета песка.

Тяжело вздохнул. И это он? Он, который ударом локтя открывает любую консервную банку? Посмотрел за окно. Солнце сияло, листва шевелилась. Он стоял. Его стальная машина издала звуки тревоги. Он махнул рукой и выскочил за дверь, забыв об одежде, его звал автомобиль. Сел за руль. Смахнул зеленую пыль. Душно.

Включил кондиционер. И мир поплыл перед его глазами…

– Вот так-то лучше, – сказал мужчина, сидевший на заднем сиденье, – отдохни, дорогой, а то он к Спинозе собрался. Не для тебя она, не для тебя.

Осип уснул от приложенной к его лицу салфетки со снотворным, с откинутой назад головой. Незнакомец вышел из машины, прошел метров тридцать, сел в свою машину и поехал к Спинозе.

– Спиноза, – заговорил он с ней по телефону, – так кого ты сегодня ждешь?

– Тебя Глеб!

Умница, – подумал Глеб, – быстро соображает, вот если бы не прослушал ее переговоры. Так ждала бы Осипа, а сказал:

– И это правильно, выходи, я скоро подъеду к твоему подъезду.

Глава 17

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, мелькнула мысль об Осипе и исчезла. Я посмотрела во двор сквозь полупрозрачную ткань, увидела высокий джип Глеба и вышла судьбе навстречу. Глеб посмотрел на Спинозу, открывающую дверь подъезда. В проеме появились ровные, длинные ноги в босоножках на тонкой, высокой танкетке, с зелеными ремешками. Миниатюрная юбка открывала и ноги и пуп. Сверху закрывал грудь маленький топ. Он покачал головой, как бы говоря: ну и ну, потом махнул головой сверху вниз, в знак приветствия и открыл ей дверцу машины.

– Привет, классно смотришься, волосы еще больше выросли, скоро будешь их вместо одежды носить.

– Здравствуй, Глеб! Куда едем? Только недалеко, уж очень жарко.

– У меня в машине прохладно, не заметила?

– Заметила, дует со всех сторон. Что это у тебя за охлаждение в жаркий день?

– Стерео кондиционер. Новинка. А ты сегодня Осипа ждала, оделась в зеленую одежду, как он вчера, видел я, как он около тебя крутился. Пропусти его! Слышишь, пока советую, а там видно будет.

– Не пугай. Я одна. Ко мне претензий быть не может.

– Не тебе судить. Ты – моя женщина, а я не люблю страдать от ревности, так ты не давай мне повода!

– А я этого не знала! Не помню, чтобы ты мне говорил о любви.

– Это еще, что такое? Какая любовь? Ты – моя, и вся любовь.

– Живем – то мы врозь. Я сама по себе, – сказала я и посмотрела в зеркало.

– Не была, так будешь, ситуация исправима. Мне твой антураж подходит, мою новую машину не портит. Прощаю тебе юбку, длиной в мою ладонь.

– Ты ничего не перепутал? Ты же меня слушал, ты выполнял мои требования, а сейчас командуешь?!

– Время подчинения прошло, теперь руковожу я. Ты – моя женщина! – со смаком сказал Глеб.

– Останови, проехали! – вскричала я.

– Села в машину, терпи меня, это святое правило вождения на дорогах. Я – за рулем!

– Больше не сяду, – сказала я мрачно.

– Я тебе покажу мое орлиное гнездо, и ты сменишь гнев на милость. Немного осталось.

Я посмотрела в окно, за окном мелькали машины. Дома. Крикнуть некому.

Не поймут девушку из чужого джипа. Я закрыла ладонями голые колени.

– Ты еще волосами их прикрой, – съязвил Глеб.

– И прикрою, – я наклонила голову на колени, волосы закрыли ноги.

Глеб взял руль в левую руку, а правой рукой сдавил мне шею:

– Сядь нормально, держи спину ровно! – крикнул он стальным голосом.

Я села ровно, лицо мое было непроницаемо. Мы оба замолчали.

Джип остановился у нового высотного дома. Мы вошли в фойе подъезда, отличавшимся современным великолепием. Проехали на лифте до последнего этажа. Вышли на крышу.

Как оказалось, его орлиное гнездо было то, что надо. Хитроумное заграждение по периметру надежно охраняло покой. В орлином гнезде сверкала вода, по периметру можно было сидеть.