Экзамен по социализации

Оглавление

Кто же за ними следил? Может быть, отец Кости нанял человека, чтобы «приглядывать» за сыном? Его переезд к ним Мира восприняла с большим удовольствием. Макс от него будто черпал энергию, а сама девушка получала настоящее наслаждение от его общества. Ей нравился не Костя, ей нравилось нравиться ему. «Как это волнующе — знать, что волнуешь…». К серьезным отношениям она пока в себе тяги не ощущала, но парень был мил, с какой стороны ни глянь. Он был нежен, терпелив, он так отчаянно сопротивлялся колышущейся от их поцелуев страсти, что и у нее от этого сладко замирало сердце. Чуть позже, когда она будет готова, она позволит себе раствориться в нем. Если только он дождется. А ей нравилось провоцировать — демонстрировать равнодушие, толкать его к Даше, получая в награду мимолетные раздраженные взгляды. Да, точно, потом она растворится в нем. Мира понимала, что ведет себя, как стерва — женская версия своего брата. Но ей так нравилось то, что она теперь чувствовала, что просто не могла остановиться. И сама не замечала, как привязывалась, как больше не хотела, чтобы он обратил внимание на ее подругу.

Если следят за Костей — то это ерунда. Или все же совпадение? Или у Миры с Максом проблемы.

========== Глава 14. Капалабхати ==========

Вечное сияние чистого Белова меркло на глазах. Уже через неделю его усталость бросалась в глаза. Поскольку к его возвращению с работы я почти всегда находилась у Танаевых, то могла отметить эти изменения. Он уже не шутил безостановочно, не составлял нам компанию в «Тысяче», а просто сидел на диване, напоминая залипшую на клейкую пленку муху.

Сегодня он, как и обычно, вернулся с Максом — тот забирал друга после работы. Теперь даже Танаев выглядел более жизнелюбивым и разговорчивым существом, чем Белов.

— Аванс получил! — Костя сказал это почти восторженно, что сильно выделяло эту фразу из произнесенных им за все последние дни. — Слушайте, как люди живут на такие деньги? Я, кажется, на сотовую связь в месяц тратил больше.

Мира накладывала ему рис с жареной колбасой в тарелку, а Макс решил заметить:

— Люди на такие деньги и не живут. Люди работают весь день, а не пару-тройку часов по вечерам.

Белов обреченно почесал лоб, потом протянул Максу смятые бумажки.

— На, за проживание.

Танаев покачал головой:

— Ты тут живешь бесплатно.

Этой реплике никто не удивился. Очевидно же, что Костю тут приютили далеко не из меркантильных соображений, у хозяев было предостаточно финансов, чтобы прокормить еще один рот без особого напряжения. Но я сейчас была на стороне Белова — он тоже понимал, что у них нет других мотивов, кроме искреннего желания помочь, но не хотел выглядеть обузой. Хотя бы в собственных глазах. Именно для этого он таскал почти ежедневно тяжелые ящики в кафе, разгружал машины и даже временно забил на уроки, именно для этого заполучил темные круги под глазами и вечно плохое настроение. Он хотел чувствовать себя человеком, а Макс, которому человеческое самовосприятие вообще было чуждо, этого не понимал. Я уж было хотела вмешаться, но меня опередила мудрая Мира:

— Ты же у нас приемыш, так что мы обязаны тебя кормить и заставлять пылесосить. Но давай деньги сюда, а то тебе еще рано самому себе наркотики покупать. Завтра пойдешь со мной в магазин за продуктами.

Он улыбнулся ей с усталой благодарностью.

Я уж было начала делать ставки, через сколько дней он бросит эту идею с работой и, скорее всего, посчитает себя обязанным вернуться домой, но Белов меня удивил. Постепенно он стал возвращаться в свое привычное состояние, начал закрывать долги, накопленные за последние недели в гимназии, перестал раздражаться по мелочам и теперь уже не выглядел таким опустошенным. Наверное, он привыкал, втягивался, научился рассчитывать силы. При этом ни разу не заикнулся о том, чтобы сдаться. Правда, при любой возможности вворачивал в разговор то, что он, дескать, человек рабочий, поэтому лишний раз рассиживаться в кафе или шляться по парку ему недосуг.

При этом я несла собственную вахту, ежедневно отчитываясь по телефону перед его родителями. Вначале звонила только мама — с ней было достаточно выслушать, пока она проплачется. Но примерно через пару недель позвонил и Игорь Михайлович. Я ему честно рассказала и о работе Кости, и о том, что у него все в порядке, включая учебу. Мой собеседник ответил только:

— Ладно.

После затянувшейся паузы я уже хотела попрощаться и отключить вызов, как Игорь Михайлович добавил:

— Может, это и неплохо. Лишь бы не вляпался никуда.

Конечно, я рассказала Косте об этом разговоре и добавила, что ему пора пересмотреть отношения с родителями. Пусть не возвращается, если не хочет, но было бы неплохо хотя бы матери позвонить. Заметила, что их беспокойство искреннее, характеризующее их настоящее отношение к сыну. На что Белов ответил:

— А я и раньше не сомневался, что они меня любят. Но я пока сам не готов вернуться, потому что все очень быстро станет, как раньше.

Я понимала. Он сейчас выползал из своей ямы, как я недавно из своей. Если он сам внутренне не изменится, то все скоро откатится в привычную колею, потому что старые правила менять сложно. Только новый он сможет создать новые.

Парадоксально, но самые большие трансформации происходили не с Беловым, а с Максом. Он уже несколько раз встречался со Светланой, работавшей в том же кафе. По рассказам Миры, Макс до сих пор никогда не повторялся, так что это был нонсенс. На прямые вопросы он, по своему обыкновению, не отвечал, но меня посетила мысль, что он проводил некий эксперимент, и тот оказался успешен. Они не встречались в прямом смысле этого слова — никаких свиданий, цветов и знакомств с друзьями, просто редкий секс — но уже это для Макса было прорывом. На себе же я больше пристального его внимания не замечала, как, впрочем, и холодности.