Экзамен по социализации

Оглавление

Невольно смеюсь. Потом затихаю под пристальным взглядом в надежде на то, что насиловать меня на глазах у свидетеля не собираются.

— Даш, у тебя все хорошо? — он задает странный вопрос.

Пожимаю плечами и отвечаю максимально честно. Сейчас действительно все настолько хорошо, насколько возможно. Лишь бы в глаза ему не смотреть, а то все сразу станет плохо.

— Да, Макс. Все нормально. И Белов скоро окончательно оклемается, у него прямо повышенная стрессоустойчивость. Завтра мы к вам придем, может, они и поговорят уже.

— Ну и отлично, — он долго думает, но потом разворачивается и идет к машине.

…радуя тем, что сегодня не будет психологических атак. Оставляя внутри тянущее чувство тишины.

Теперь от предыдущего восторга не остается и капли. Я знаю, зачем он приезжал. Лишить меня воли. Парализовать мое сознание. Сделать меня счастливой. Будь ты проклят, Белов, со своей идеей уйти от реальности.

* * *

К понедельнику мне все же удалось немного успокоиться, но я уже не сомневалась в том, что Макс в нашу ложь не поверит. Он ведь видит меня насквозь.

Танаевы с утра заехали за мной, как это всегда было раньше, а потом и за Беловым.

— Готовы к контрольной? — вместо приветствия поинтересовался Костя. Идиотский вопрос, если учесть, к кому он обращается.

Мира, сидевшая рядом с Максом, повернулась к нему.

— Костик, прости меня. Я дура.

— Миррррочка, — промурлыкал тот. — Я прощаю тебя! Ты дура! Но давай уже просто обо всем этом забудем?

— Забудем? — она опешила.

— Ну да, потрахались и отлично. Попробуем теперь дружить вне постельки, по рукам?

— По… рукам, — не думала, что увижу Миру в таком смятении. Но ее этот вариант, очевидно, устраивал. — Правда?

— Правда, правда, — милостиво отозвался Белов.

Возможно, только я знала, насколько сложно было произнести ему эти слова. Незаметно накрыла его ладонь своей, почувствовав нервную дрожь. Он через пару секунд убрал свою руку, обозначая, что акцент на его выдержке сейчас лишний.

В гимназии он уселся рядом со мной, а на вопросительный взгляд Макса заметил:

— Ну пощадите мое сердце! — обозначая, что ему находиться с Мирой пока рановато. Макс понял.

Мы, как и договаривались, весь день друг от друга не отходили. Уверена, что Танаевы это заметили, но отнесли на счет «периода отвыкания». Это нам обоим берегло нервы — хотя бы не приходилось отвечать на неловкие вопросы.

Ну, а вечером мы с Беловым вместе поехали к Танаевым. Думаю, это было самым серьезным испытанием, обозначающим, получится ли нам когда-нибудь в будущем нормально взаимодействовать. Мира еще раз извинилась, попыталась что-то объяснить, но Костя в очередной раз отшутился. В «Тысяче» снова выиграл Макс, все как в старые добрые времена. Вроде бы все проходило неплохо, хоть напряжение ощущалось каждым присутствующим. Но это как раз было объяснимо — еще слишком мало времени прошло.

В перерыве между раздачами я пошла заварить чай. И вздрогнула, ощутив резкое приближение абсолютно бесшумного Макса. Попыталась развернуться, но пауки не любят, когда муха летает вне паутины. Поэтому он поставил руки на стол по обе стороны от меня, но не стал прижиматься к спине, оставляя между нами, наверное, миллиметровую дистанцию. Сказал, положив подбородок мне на плечо:

— Даш, может, поговорим уже? Сколько можно бегать?

Наверное, он слышал, как мое сердце стучит. Эта поза прошибающе интимна, и он это понимает. Как и раньше — просто сбивает с толку. Чтобы я поддалась, прижалась к нему сама, а не убегала. Но я настраивалась на этот разговор:

— Макс, а если мне кто-то понравится? Ты тоже будешь меня преследовать?

Резкий выдох.

— Я… преследую тебя?

— Конечно.

Он тут же отступил на шаг. Пришлось повернуться и посмотреть на него.

— Даш… Я не думал, что это так выглядит. Извини. Ты не должна меня бояться.

Нет, именно должна. Но на самом деле не боялась, а наоборот, хотела, чтобы он снова приблизился, обнял, поцеловал. До одури хотелось прикоснуться кончиками пальцев к его шее. Или волосам. Отвела взгляд в сторону, понимая, что он все это прекрасно осознает. И он не стал бы меня «преследовать», если бы увидел, что я на кого-то другого смотрю такими же глазами. Это же Макс. Он не причиняет осознанно боль тем, кого оберегает. А в этот небольшой круг лиц я точно вхожу.

Белов стоял в дверях. Он ничего не говорил, но пришел, чтобы поддержать меня хотя бы своим присутствием. Макс посмотрел на него, заметно сосредоточился, а потом снова на меня:

— Подожди-ка. Когда ты говорила, что тебе кто-то может понравиться, ты имела в виду Костю?

Мы с Беловым переглянулись, но не спешили отвечать. Макс опустил голову и неожиданно рассмеялся. Тихо, но так искренне, с пронизывающей простотой. Конечно, он не поверил в это, сначала решила я. Но, оказалось, что все совсем наоборот. Он смеялся, потому что поверил:

— Черт возьми… Почему мне это в голову не пришло? Ведь самый логичный вариант! Вас так долго женили, что это первое, о чем вы должны были подумать в этой ситуации. Просто попробовать, попытаться. Или… — он на секунду задумался и говорил уже словно сам с собой, ни на чем не останавливая взгляд. — Или притвориться. Для нас, например, чтобы просто оставили вас в покое. Это настолько логично, что даже смешно, что я только сейчас допер! Причем неважно — притворяетесь вы или нет. Со временем не придется даже притворяться. Если вы перестанете воевать, то очень скоро обнаружите, что это и был изначально самый лучший вариант.