Спасай и женись

Оглавление

— Она… не приходила сюда?

— Нет, с чего ты… Понимаешь, я ей сказал, что…

— Мне снилось, что она пришла. И я начал выздоравливать. Я был уверен, что она приходила.

— Георгий. Я сказал Лизе. Что ты. Умер.

И ничего не случилось, просто тишина стала чуточку раскаленнее. А потом капитан спецназа Георгий Степанович Волков совершенно спокойно произнес:

— Значит, все-таки Принцесса и Свинопас? Знаете, Игорь Васильевич, а ведь по законам жанра все должно сложиться вполне приемлемо. Хотите — расскажу. Вы говорите, что нам не надо встречаться, призываете меня быть мужественным и мудрым, я соглашаюсь, потому что хочу Лизе только добра. Оставляю ее в покое, сам медленно спиваюсь в своем Марьино. Лиза гуляет по Швейцарии, тихо-мирно забывает меня, потом через годик выходит замуж за приличного человека из вашего круга… Вам не кажется, что это на редкость пошлая история, Игорь Васильевич?

Волынский почувствовал некоторое раздражение.

— А вы, Георгий, считаете, что вариант «принцесса вышла за свинопаса и уехала с ним в свинарник, где они и прожили долго и счастливо» менее пошл и избит? Уж на эту-то тему Голливуд снял не одну сотню фильмов.

Жора расслабленно улыбнулся, глядя куда-то мимо Игоря Васильевича.

— Во-первых, сказочные сюжеты всегда предпочтительнее, а во-вторых — в таких случаях важны детали. Например: принцессу уже увозили от свинопаса, когда она сбежала из кареты и залезла на дерево…

— Георгий, вы бредите? Какое дерево?

— Вероятно, тополь. Тут у нас все больше тополя. Вы не приоткроете окошечко, а? Что-то душновато.

Ошеломленный, раздосадованный Игорь Васильевич поднялся и пошел к окну. Открыл его и повернулся обратно. Лишь небольшая часть его сознания отметила нечто неестественное, то, чего никак не могло быть, но тем не менее было…

Игорь Васильевич снял очки, протер их, снова надел, а потом тихо спросил Жору:

— Георгий, скажите, ведь Лизонька никак не может оказаться сейчас здесь, тем более — на дереве, напротив окна вашей палаты?

Жора только широко ухмыльнулся, потом с кряхтением сполз с кровати и пошел к окну. Игорь Васильевич осторожно повернулся туда же.

Лиза сидела на толстой и широкой ветке тополя, обняв ствол руками и счастливо улыбаясь. Ее зеленые глаза сияли, золотые кудри были прихвачены в хвост резинкой, а на загорелом хорошеньком личике не было видно ни единого намека на депрессию и последствия психологической травмы. Смотрела она только на Волкова и разговаривала только с ним.

— Жор… У тебя очень красивая пижама.

— Лизка, ты чокнутая.

— Неправда. Меня подлечили в Швейцарии-то.

— Так ты прям оттуда?

— Не совсем. Я оттуда вчера. Сначала я разговаривала по телефону с бабой Шурой, и она сказала, что я дура и что в ее время такими мужиками не разбрасывались. А я сказала, какая же я дура, если тебя больше нет. А она сказала, что типун мне на язык. И тогда я поняла — прямо посреди Швейцарии — что целый месяц у нас с тобой украли из жизни. По-настоящему, Волков! Как кошельки крадут или… бриллианты. Потому что я целый месяц считала, что тебя вообще нет на земле, а ты целый месяц думал, что я тебя разлюбила.

— Лиз…

— Что?

— Повтори еще разок насчет последнего слова…

— Разлюбила? А зачем?

— Сейчас мой могучий мозг построит логическую связь. Если разлюбила — значит сначала любила?

— Волков, ты дурак. Я тебя люблю! Люблю, понял? И я хочу от тебя детей, и я их тебе рожу, а одного рожу уже совсем скоро, потому что я беременная, Волков! От тебя, дубина стоеросовая. Дай мне немедленно руку или хоть костыль, иначе я упаду с этого проклятого дерева…

— А как ты туда вообще залезла?

— Меня подсадили Ляля, Петечка и Лесик.

— Лесик?

— Лесик Пеночкин — это тот террорист, который должен был похитить меня, а вместо этого похитил Лялю, потому что проспал…

В этом месте Игорь Васильевич Волынский осторожно взялся за голову и на цыпочках покинул палату Георгия Волкова. Ясно и несомненно было одно: отношения с родной дочерью придется налаживать заново. И в таком деле лучше заручиться поддержкой союзников. Если они, конечно, не отоварят вас предварительно сковородкой по башке…

14

К сентябрю все более или менее утряслось. Волков выписался из госпиталя и уехал вместе с Лизой в Крым, а по возвращении решительно отправил ее домой и занялся налаживанием быта. Во-первых, выяснилось, что за восемь лет работы на Волынского денег у него накопилось вполне прилично, то есть даже более чем. Во-вторых, все его бывшие подчиненные — за вычетом двух-трех человек — изъявили желание вновь трудиться под его руководством. Для этого требовалась сущая ерунда — новый клиент, и тогда Заяц предложил простой, как грабли, и довольно эффективный способ решения проблемы.

Георгий Степанович Волков совершил несколько телефонных звонков, встретился с некоторыми людьми — и уже с августа открыл собственную охранную фирму.

Валерка отвечает за физическую подготовку сотрудников, Заяц с утра до вечера медитирует в самой наисовременнейшей лаборатории технического обеспечения, а сам Волков осуществляет общее руководство.

Учитывая репутацию Жоры Волкова, можно не сомневаться, что дела пойдут хорошо.

Полянский осужден на двадцать пять лет — по совокупности преступлений. Эдик Ракитин лечится в Норвегии, в маленьком закрытом санатории на берегу ослепительно-синего фьорда. Каждый вечер Эдик стоит на самом краю отвесного обрыва и пристально смотрит в сапфировую бездну. В его глазах больше нет прежнего бешенства, но и любви к человечеству пока не наблюдается.